Повелитель мух. Наследники. Воришка Мартин

Перед глазами возникла мысль.

Значит, я умирал. Это была смерть. Я до смерти перепугался, рассыпался на части, а теперь части соединились, и я жив.

Вид в окошке тоже изменился. Три скалы торчали совсем рядом, острые предметы резали щеку. «Осколки раковин», – догадался он.

– Кто меня сюда принес?

Слова сопровождала боль – он проследил ее до кончика языка. Язык распух и болел, во рту стоял соленый вкус. Рядом на скале лежали брюки, на скале виднелись странные отметины – белые, параллельные друг другу. В них была кровь и следы пены.

В твердом, как палка, предмете он узнал правую руку, вывернутую назад. Боль в плече. Он переложил руку удобнее и перевел взгляд на пальцы, которыми она заканчивалась.

Теперь он понял, что лежит нагишом: пальцы сжимали трусы – рваные, в кровавых пятнах.

– Я дрался.

Он лежал, погруженный в размышления.

– Значит, на скале есть еще кто-то, кроме меня. Подкрался и избил.

Лицо скривилось.

– Не валяй дурака, ты здесь один. Это был припадок.

Он нащупал левую руку и вскрикнул от боли.

– Сколько времени прошло? Сейчас сегодня или вчера?

Тело медленно поднялось на четвереньки.

– Как раз в тот момент, когда я снова стал собой, когда победил, что-то произошло. Новый страх. Чем он порожден, реальностью?

И провал в ничто.

– На этой стороне провала все совсем иначе. Будто в театре после репетиции, когда выключили свет, и вместо ярких живописных декораций видишь грубо размалеванный картон в лучах дежурной лампы. Как в шахматах: проводишь блистательную атаку, но прозеваешь шах, и вот ты уже связан по рукам и ногам.

Сверкающее море, надежда, хотя и почти потерянная, героизм… а потом, в самый момент торжества, осознание и страх, как удар кулака.

– Что же такое я вспомнил? Лучше не вспоминать. Не забыть забыть. Сумасшествие?

Хуже сумасшествия. Здравый смысл.

Он пополз вверх по своему следу: раскиданная одежда, пятна на скале. На вершине возле Гнома остановился, рассматривая странные отметины на камне – ровную линию перечеркивали следы зубов.

– Этого следовало ожидать. Все можно предвидеть. Мир движется по правилам, запомни.

Он задумчиво взглянул на полосы, которые скала оставляла за собой.

– Не надо смотреть на море. Или надо? Что лучше – потерять рассудок или сохранить? Лучше сохранить. Я видел совсем не то, что мне казалось. Память меня обманула.

Внезапно пришедшая идея заставила его обыскать всю скалу, тщательно, дюйм за дюймом. Лишь спустя вечность, полную волнения, падений и ушибов, он понял, что глупо искать кусочек дерева, которого здесь нет.

Трусы все еще болтались в руке, и ему вдруг пришло в голову, что их можно надеть. Туман в голове постепенно рассеивался, осталась только боль. Он ощупал голову – там была шишка, волосы слиплись от крови. Оглядел ноги – белые пузыри опали и уже не беспокоили. Ноги привычно понесли его к выбоине с водой. В проеме на дальнем конце внезапно вспыхнул яркий свет, и глубоко засевший рассудок тут же погнал тело на Наблюдательный пост. Он знал, что предвещает эта вспышка и последовавший за ней звук.

Солнце все еще сияло, но одна сторона горизонта уже менялась. Он встал на колени, наблюдая за переменой. Небо вновь перечеркнула вертикальная вспышка, оставив след в каждом глазу. Он заглянул за зеленые полосы и увидел на поверхности моря четкую линию тьмы. Линия стремительно приближалась. Сознание взорвалось, заполняя каждую клеточку тела.

– Дождь! Я же говорил, будет дождь!

Да будет дождь, – и стал дождь.

Он спустился по Хай-стрит, взял зюйдвестку и пристроил на дне расщелины, где заканчивался Клавдий. Спрятал всю одежду, ощущая нарастающий шум и яркие вспышки. Расправил на скале плащ, окунул тело в резервуар. Стал подниматься на вершину и тут услышал шорох дождя – темная завеса накрыла скалу Спасения. Капли воды ударили в лицо, запрыгали под ногами, отскакивая от Гнома и каменной площадки. Тело тут же вымокло с головы до ног – и засверкало.

Содрогаясь от громовых ударов и вспышек, рвущихся из-под занавеса, он забился в расщелину головой вниз, но мертвенный свет, раздиравший слух, проникал в самую глубину. Потом наступала короткая тишина, в которой осталась лишь одна пронзительная нота. В ней слышалось что-то знакомое, проникавшее в голову не хуже грома. Дождь барабанил по ногам, изо рта лились звуки, но слова было невозможно разобрать. Вода хлынула в расщелину, затекая под щеку, капала со скалы, омывала все тело. Он выбрался из щели и оказался под настоящим водопадом. Струя воды хлестала из Клавдия, зюйдвестка уже наполнилась до краев. Он взял ее, ощущая тяжесть, и стал лить воду в рот. Положил зюйдвестку на место, вернулся к плащу. Ванна была готова, но тело уже омыл ливень, словно под душем. Он забрал зюйдвестку, снова полную, и пошел в запруде. Струйки влаги журчали под крышей. Вода устремлялась вниз, просачивалась в невидимые щели и стекала в выбоину, перекликаясь множеством голосов. Полоса красной грязи почти исчезла.

– Я же говорил, будет дождь.

Дрожа в ледяной пещере, он ждал, когда наступит удовлетворение от исполнившегося предсказания, но не дождался.