Повелитель мух. Наследники. Воришка Мартин

Снова под грузом публичности ему изменил голос. Он поискал взглядом сочувствия и выбрал лицо Хрюши. И повернулся к нему, прижимая к смуглой груди рог.

– По-моему, надо подняться на гору.

По кругу прошла дрожь. Саймон осекся. Хрюша смотрел на него с насмешливым недоуменьем.

– Зачем же туда подниматься к этому зверю, если уж Ральф и те двое ничего ему сделать не смогли?

Саймон в ответ шепнул:

– Что же можно еще сделать?

На этом речь его окончилась, и Хрюша взял рог у него из рук. И Саймон сел в самом дальнем уголке.

Хрюша теперь заговорил уверенней и таким тоном, который, будь обстоятельства чуть полегче, все сочли бы даже довольным.

– Я, значит, уже сказал – мы без кой-кого обойдемся. И еще скажу – надо решать, как нам быть. И я, по-моему, знаю, чего Ральф нам сейчас скажет. Самое главное на острове – это дым, а дыма без огня не бывает.

Ральф нетерпеливо дернулся:

– Без толку, Хрюша. Костра у нас нет. Там оно сидит. А нам надо тут оставаться.

Хрюша поднял рог, как будто его словам тем самым прибавлялось значительности.

– Костра нет – на горе. А что плохого будет, если мы его тут разожгем? Вон на тех на скалах. Или на песке прямо. Дым-то от него небось точно такой же.

– Верно!

– Будет дым!

– Можно у бухты!

Все заговорили разом. Только у Хрюши могло хватить дерзости ума на то, чтоб предложить новый костер – на берегу.

– Ну да, разожжем костер здесь, – сказал Ральф. Он огляделся: – Прямо тут – между площадкой и бухтой. Хотя, конечно…

Он осекся и нахмурился, размышляя и в забывчивости обгрызая ноготь.

– Конечно, дым этот будет ниже, не так далеко виден. Зато нам не придется подходить близко. Близко к… ну…

Все сразу поняли и закивали. Да, близко подходить не придется.

– Что ж, давайте разводить костер.

Все гениальное просто. Обретя цель, за работу взялись со страстью. Хрюша так ликовал, так наслаждался освобожденьем от Джека, так гордился своим вкладом в общее дело, что помог таскать топливо. Далеко он, правда, за топливом не ходил, оно оказалось под рукой – рухнувший ствол на самой площадке, для других заповедный, ибо, хоть никто на нем никогда не сидел, святость площадки охраняла все, что было на ней даже ненужного. А близнецы сообразили, что костер теперь будет совсем рядышком и не так страшно будет ночью, и малыши пустились в пляс от этого открытия.

Здесь валежник был не такой сухой, как на вершине. Почти весь сырой, сгнивший, изъеденный мечущимися жучками; поднимать его приходилось с осторожностью, иначе он рассыпа́лся мокрой трухой. Они боялись углубляться в чащу и предпочитали собирать топливо по кромке, с трудом выдирая его из цепкого подлеска. Опушку и края просеки они хорошо знали, и рядышком был рог, были шалаши, и днем тут было не страшно. Как будет тут в темноте, думать никому не хотелось. И потому они работали спешно и весело, хотя с приближением сумерек спешность все больше отдавала паникой, а веселость истерикой. Пирамиду из листьев, прутьев, веток, стволов сложили на песке у самой площадки. Впервые Хрюша сам снял очки, стал на коленки и лично собрал лучи в пучок. И вот под дымным навесом расцвел желтый куст пламени.

Малыши, после той первой катастрофы почти не видевшие огня, весело расшалились. Скакали и пели, будто они на пикнике.

Наконец Ральф приказал кончить работу и выпрямился, размазывая пот по лицу грязной рукой.

– Костер нам нужен поменьше. С таким не справиться.

Хрюша осторожно опустился на песок и стал чистить стеклышко.

– Мы будем делать опыты, учиться. Сперва мы разожгем маленький жаркий костер, а потом будем туда зеленые ветки ло́жить – для дыма. Одни листья для этого побольше подходят, другие поменьше, и потому…

Костер угасал, а с ним вместе и оживленье. Малыши перестали плясать и петь и разбрелись кто куда – за фруктами, в шалаши, по берегу.

Ральф плюхнулся на песок.

– Надо новый список составить, кому когда дежурить у костра.

– Да, если ты кого сыщешь.

Ральф огляделся. И тут он впервые заметил, как мало осталось старших, и понял, отчего последняя работа показалась такой трудной.

– Где Морис?

Хрюша снова потер стеклышко.

– Наверно… нет, не пойдет он один в лес, правда же?

Ральф вскочил, обежал костер, встал рядом с Хрюшей, отводя рукой волосы со лба.

– Но нам нужен список! Ты, я, и Эрикисэм, и…

Не глядя Хрюше в глаза, он спросил небрежно:

– Где Роберт, Роджер?

Хрюша весь согнулся и подбросил щепочку в костер.

– Наверно, ушли. Наверно, они с нами больше не водятся…

Ральф опустился на песок и стал дырявить его пальцем. Вдруг в одной ямке он увидел кровь. Разглядел обгрызанный ноготь и заметил каплю там, где откусил заусеницу.

Хрюша говорил:

– …Я видел, когда мы топливо собирали, они ушли. Смылись они. За ним побежали.

Ральф оторвал взгляд от ногтя и посмотрел ввысь. Словно в лад всем их переменам небо сегодня переменилось, как бы подернулось пылью, и горячий воздух пошел белыми пятнами. Мутный серебряный диск будто приблизился и остыл, но жара все равно давила, душила.

– С ними вообще всегда морока, правда?

Голос был у самого его уха, и в нем билась тревога:

– Без них обойдемся. Без них даже лучше, правда?