Повелитель мух. Шпиль

Ральфу снился сон. Он уснул наконец, бог знает сколько времени шумно проворочавшись в сухих листьях. Даже стоны и выкрики из других шалашей не достигали его, потому что он был далеко, он был там, где раньше, и он кормил сахаром пони через садовый забор. А потом кто-то затряс его за плечо и сказал, что пора пить чай.

– Ральф! Проснись!

Листья загремели, как море.

– Ральф! Проснись!

– А? Что?

– Мы видели…

– …зверя…

– Совсем близко!

– Кто тут? Близнецы?

– Мы видели зверя!

– Тихо! Хрюша!

Листья все гремели. Хрюша наткнулся на него, потому что он уже кинулся навстречу засматривающим в шалаш потускневшим звездам, но его не пустили близнецы.

– Не ходи! Там ужас!

– Хрюша, где наши копья?

– Ой, слышите…

– Тогда тихо! Ложитесь.

Они лежали и, не веря, а потом ужасаясь, слушали шепот близнецов, то и дело перемежавший оторопелые паузы. Тьма полнилась неизвестным и грозным, когтями, клыками. Рассвет томительно долго стирал с неба звезды, и наконец в шалаш поползло унылое серое утро. Они зашевелились, хотя у входа стерег неотступный страх. Путаная тьма уже расслаивалась на даль и близь, и затеплели подцветкой облачка в вышине. Одинокая морская птица взвилась с хриплым криком, эхо перехватило его, и что-то засвистело в лесу. Лоскуты облаков у горизонта пропитались розовостью, и снова стали зелеными верхушки пальм.

Ральф встал на колени у входа и осторожно выглянул из шалаша.

– Эрик, Сэм. Зовите всех на собрание. Только тихо. Живей.

Близнецы, дрожа и жмясь друг к дружке, ползком одолели расстояние до следующего шалаша и там выложили страшную новость. Ральф заставил себя встать и пошел к площадке, достоинства ради держась очень прямо, хоть по спине у него бегали мурашки; Хрюша и Саймон шли следом, сзади пробирались остальные.

Ральф взял рог с отполированного ствола и поднес к губам; но раздумал и не подул, а вместо этого только поднял раковину и показал всем. И все поняли.

Лучи, пучком расходившиеся над горизонтом, теперь пластались уже вокруг, на уровне глаз. Ральф глянул на взбухающую золотую дольку, которая озаряла их справа и будто подбадривала. Кружок мальчиков перед ним ощетинился копьями.

Он передал рог Эрику, потому что тот сидел ближе Сэма.

– Мы видели зверя своими глазами. Нет, не во сне…

Сэм его перебил. Рог служил обоим близнецам сразу, так повелось, ввиду их совершенной нерасторжимости.

– На нем шерсть. И сзади у него что-то – вроде крылья. И он шевелился…

– Ой, жуть. Он, что ли, сел…

– Костер горел вовсю…

– Мы его как раз разожгли…

– Веток подложили…

– У него глаза…

– Зубы…

– Когти…

– Мы ка-ак побежим…

– Прямо по скалам…

– Натыкаемся…

– А он за нами…

– Я видел, он за деревьями прятался…

– Чуть меня не сцапал…

Ральф с испугом показал на лицо Эрика, в кровь исполосованное ветками.

– Как это ты?

Эрик пощупал лицо.

– Весь покарябался. И кровь?

Мальчики, сидевшие рядом с Эриком, в ужасе отпрянули. Джонни, еще не переставший зевать, вдруг разразился слезами, и Билл хлопал его по спине, пока он не затих. Яркое утро было полно угроз, и кружок мальчиков стал меняться. Взгляды уже не устремлялись к центру, все озирались по сторонам, из-за своих деревянных копий, как из-за ограды. Джек заставил их вспомнить, что они не в засаде, а на собрании.

– Вот это будет охота! Кто со мной?

Ральф заерзал на месте.

– Копья у нас – деревянные палки. Не болтай.

Джек ухмыльнулся:

– Ага! Боишься?

– Да, а что? Ты, что ли, не боишься?

И в отчаянной, обреченной надежде он повернулся к близнецам:

– Вы же нам головы не морочите? А?

Протест был такой пламенный, что в его искренности никто бы не мог усомниться.

Рог взял Хрюша.

– А может… может, нам тут остаться? Глядишь, зверь к нам и не сунется.

Если б не ощущение, что за ними кто-то следит, Ральф бы на него накричал.

– Тут остаться? В угол забиться и вечно дрожать? А что мы есть будем? И как же костер?

– Давайте двигаться, – дернулся Джек. – Мы только зря время теряем.

– Нет. Погоди. Как нам с малышами быть?

– А, да ну их!

– Кто-то должен за ними присматривать.

– Пока что они без нас обходились.

– Пока что можно было. А сейчас нельзя. За ними присмотрит Хрюша.

– Вот именно. Трясись над своим драгоценным Хрюшей, пусть тут отсиживается.

– Сам подумай. Ну что Хрюша может с одним глазом?

Остальные с любопытством переводили взгляды с Ральфа на Джека.

– И вот еще что. Обычная охота тут не годится, зверь же не оставляет следов. Оставлял бы – ты бы увидел. Скорей всего он с дерева на дерево перемахивает, вроде этих, ну, как их…

Вокруг закивали.

– Так что тут еще подумать надо.

Хрюша снял покалеченные очки и принялся протирать уцелевшее стеклышко.

– Ральф, а мы-то как же?

– Рог не у тебя. На, держи.

– Так я вот чего – мы-то как же? Вдруг зверь придет, когда вас не будет. Я плохо вижу, и если я напугаюсь…

Джек перебил презрительно:

– Ну ты-то вечно пугаисся.

– У меня рог!

– Рог, рог! – заорал Джек. – При чем тут это! Сами уже знаем, кого надо слушать. Много ли умного Саймон, или Билл, или Уолтер скажут? Кое-кому пора бы заткнуться и сообразить, что не им решать…

Это было уже слишком. Кровь прилила к щекам Ральфа.

– Рог не у тебя. Сядь.