Повелитель Ночи

Части мозаики полностью встали на свои места — все загадочные фрагменты головоломки слились воедино. Повелитель Ночи должен был подняться в лифте, если бы его не атаковали у Врат Махариуса. Он стоял бы сейчас на месте Миты, разглядывая свою драгоценность, которую так долго разыскивал.

Каустус и стрелковые сервиторы ждали не Миту. Они ждали Повелителя Ночи.

Они давно ждали его.

Каустус сохранял Повелителя Ночи живым, несмотря на все усилия псайкера. Он оставил след из слухов и информации, словно плеснул кровью в воду. От Ледниковых Крыс к Гашеному и далее к губернатору — шаг за шагом. Тонкая паутина из намеков и подсказок для преследуемого чудовища.

Инквизитор вел его сюда. В эту галерею. К этому постаменту.

К украденной драгоценности.

— Вы ждали его, чтобы он открыл контейнер, правильно? — прошептала девушка, потрясенная масштабами хитрой схемы и паутиной лжи, в которой она запуталась. — Вы смогли украсть контейнер, но не смогли открыть... И тогда вы стали его ждать... Для этого необходимо было поддерживать чудовище. Заставить думать, что оно делает успехи, тогда оно пришло бы к вам совершенно одно. Прямо в западню.

— Неплохо, — ухмыльнулся Каустус— И все заключения вы сделали сами, не пользуясь моим мозгом.

Инквизитор поднял руки, залитые кровью, и помахал ими, словно пытаясь отряхнуться.

— Вот по этой причине губернатор не смог к нам присоединиться, между прочим. Я ведь не имел права допустить, чтобы вы причинили... вред его маленькому мозгу, не так ли?

Мита потянулась мысленно к мосту, соединяющему галерею с покоями губернатора, и увидела там скорченную фигурку в богатых одеждах, истекающую кровью.

Каустус пожал плечами:

— Он слишком многое успел понять за последнее время.

Миту затошнило, по горлу пробежали спазмы, она с трудом сглотнула, на глазах выступили горькие слезы. Такая двуличность! Такое изощренное коварство!

— Почему? — прорычала она, чувствуя, как краска бросилась в лицо. — Ради чего все это? У вас была сила остановить чудовище! Вы легко могли его убить! Что может быть настолько важным, чтобы позволить... нарушить все права улья?

Несколько секунд инквизитор казался неуверенным. Он нахмурился и помрачнел, закрыв глаза и задумавшись. На миг эмоции Каустуса прорвались сквозь барьер, и Мита, успевшая к ним прикоснуться, испытала его прямо-таки детское замешательство.

— Я, — прошептал он, — запутался...

А затем ментальная защита вновь окрепла, глаза инквизитора угрожающе вспыхнули, а челюсти с играющими желваками сжались. Он махнул сервиторам. Те, подчиняясь без голосовых команд, мигом схватили Миту и, несмотря на протесты и крики, потащили девушку из галереи к прозрачному мосту.

Каустус пропустил их вперед и двинулся следом, закрывая двери.

— Вы все же хотели знать почему? — внезапно крикнул он, засовывая руку под мантию.

Мита медленно кивнула, без всяких мыслей в голове.

Рука инквизитора появилась вновь, в ней был собственный пистолет девушки, теперь нацеленный ей в голову. Мита сжалась, мир вокруг стремительно завертелся.

— Это вопрос, которым вы сможете насладиться в могиле, — прошипел Каустус, прицеливаясь.

А затем...

Миту накрыла внезапная вспышка недавно закончившегося фурор арканума.

Стальной орел, поднимается от подножия металлической горы, взмахивая крыльями, он летит к самому высокому пику, грозно раскрывая клюв и выпуская когти. Он пришел забрать то, что ему принадлежит.

— О нет... — прошептала девушка, забыв об инквизиторе.

Прибыл Повелитель Ночи.

Зо Сахаал

Шаттл врезался в башню с такой силой, что небеса содрогнулись.

Кокпит смялся, как бумага. Бронзовые циферблаты лопнули, бортовые панели выгнулись, из них высыпались кишки информационных кабелей. Не имеющие конечностей сервиторы и примитивные когитаторы завопили от ужаса, проявляя последние крохи человечности, когда их вырвало из креплений и размазало по механизмам, которыми они были призваны управлять. Трещали и вспыхивали маленькими созвездиями искры электрических разрядов, срываясь с оголенных медных проводов, змеящихся среди битого стекла.

При всех своих малых размерах и внешней непрочности, судно повторяло форму множества других кораблей, построенных в Империуме: конический корпус, расширяющийся в форме молота на корме и имеющий клювовидный нос. Именно его орлиный нос пробил обшивку башни. Судно, изрыгая пламя, на полном ходу глубоко вонзилось в нее, как дротик в тело жертвы.

Вселенная взревела. Окружающий мир задрожал.