Повелитель Ночи

Теперь, оставшись почти без прикрытия, виндикторы стали легкой добычей. Последняя «Саламандра» маниакально охотилась за расчетом лазерной пушки, которая расправилась с первой машиной, отчаянно поливая орудийным огнем балконы. Трассеры все более уходили в сторону, оставив префектов без защиты.

Сахаал увидел ловушку слишком поздно.

— Назад! — заревел он. — Оставайтесь в тени! Добейте всех! Не оставляйте в живых никого!

Но предупреждение запоздало. Омытые волнами победы, закутанные воины во главе с обвинителем Чианни кинулись сквозь кольцо мертвых тел, столкнувшись с последними оставшимися в живых виндикторами.

Увидев врагов рядом, префекты дали последний залп из дробовиков, вскинув вместо этого энергетические булавы. В их синхронных движениях сквозило нечто парадное — активация рун, нанесение слитного удара по всему периметру, всплеск глянцевой брони и шипящих булав.

Семья Теней разбилась о неприступный утес виндикторов кровавой волной. Каждый неуклюжий удар иззубренного лезвия или выпад черного кинжала наказывался точным и смертельным взмахом гудящей энергией вражеского оружия.

Искры разлетались стаями, плоть обугливалась, а черепа лопались. Вот закутанный в черное юноша зашатался с криком, у него только что лопнули глазные яблоки, там женщина пытается уползти во тьму, ее нога неестественно изогнута. Воинов Семьи Теней лишили главного козыря — пространства для маневра и невидимости.

Сахаал присоединился к безумию, когда лазерная пушка сделала третий, последний выстрел. Ее расчет, видимо понимая, что оставшаяся «Саламандра» уже нащупала их местоположение и скоро накроет огнем, решил не целиться в боевую машину, а наклонил свое исчерченное священными письменами оружие на ряды виндикторов. Они явно решили перед смертью нанести как можно больший урон.

Если бы это безрассудство выполнялось не ради его имени, Сахаал бы только рассмеялся подобной жертвенности. Истинный воин, как ему было известно, оценивает свою жизнь только увеличивающейся ненавистью врага. В его душе было лишь крохотное место для мученичества, исключая, конечно, его мертвого повелителя.

Его преданного повелителя, погибшего ради своих принципов и зажегшего пламя мести в крови Сахаала.

Его повелителя, чьей памяти он служил.

Его повелителя, чью мантию он унаследовал... и потерял.

В самом центре боя огненная стрела устремилась с небес на землю, пронзив виндикторов, стоявших слишком близко; ее сжигающие грани проходили через кости и сухожилия, как нож сквозь масло. Все, кто оказался в зоне поражения, упали на землю, многие префекты лишь частями — разлетающиеся острые шипы обломков и кровоточащая плоть смешались. Выстрел не произвел никакого внешнего эффекта — не было клубов дыма и огненных шаров, просто чистая хризантема безудержной энергии, ослепляюще яркая, разметавшая врагов, как осенний ветер — сухие листья.

И будто в ответ, автопушка нашла долгожданную цель. Расчет лазерной пушки погиб мгновенно, объятый огнем и прошитый свинцом. Тела упали, как безвольные марионетки, мертвые еще до того, как коснулись земли.

Над полем боя повисла оглушительная тишина.

Через клубы дыма и мигающие огни, мимо мертвых и обугленных тел, мимо покореженных бронелистов теперь двигался последний оставшийся целым транспорт конвоя. Семья Теней размахивала оружием, потрясая костями трофеев, распаляя себя для последнего броска.

А затем их воин-ангел, их черно-синий лорд, их темный мессия опустился, как глыба, на защитные плиты «Саламандры», запустив в них когти, — словно ястреб, схвативший голубя.

Теперь, вблизи, когда ему не мешал дым и пепел, Сахаал смог рассмотреть, какая тварь находилась внутри боевой машины. Это был действительно гигант.

Он поднял свое оружие и сжал огромные железные кулаки, заставляя окрестности содрогнуться от вызывающего рева. Сахаал выпустил когти на полную длину и рассмеялся, найдя наконец достойного противника. Убийство этого мутанта, решил он, этого обезьянолицего урода, добудет ему преданность маленьких рабов навсегда. Он представил себя шагающим вперед под скрежет когтей и кровь, льющуюся вокруг дождем.

Из люка показалась женская голова — незащищенная женщина, самый непритязательный противник, которого он мог вообразить. Она не только недостойна его внимания, она не имеет никакой ценности. Сахаал вновь сконцентрировал внимание на гиганте, поигрывая когтями.

— Я знаю, кто ты, — произнесла вдруг женщина, поразив его. Ее глаза были широко открыты, а кожа побелела от страха, но голос оставался сильным. Он глубоко резонировал в ушах Зо. — Вернись во тьму, — прошипела женщина, — возвращайся в варп, Повелитель Ночи!

А затем острый кинжал пронзил его разум — грубый удар нематериальной силы, заставший врасплох. Словно громадная бомба взорвалась внутри черепа, и Сахаал, опрокинувшись на спину, свалился с машины на землю. Тьма поглотила его, как старый друг, как мать, лицо которой он давно не мог вспомнить, лишь край сознания фиксировал грохот тяжелых траков и рокот удаляющегося двигателя.