Повелитель снов

– Времена создают людей, как и люди то, что потом назовут их временем… «Это было во времена Шекспира…» или «Это было во времена Карла Великого…». И никто не скажет: «Эпоха Клемансо» или «Времена сорок третьего президента США». И даже в самих США никто не вспомнит, кто был этим самым «сорок третьим». Но есть и парадокс: когда искусства слабы или зависимы, времена запоминают по тиранам. Мы скажем «сталинская эпоха», но никогда не выговорим «эпоха нацизма». Или «гитлеровская эпоха». Вы не задумывались, отчего?

– Вы доктор философии, Сергей Валентинович?

– О нет, увольте. Простой хирург. Врач. Просто разговаривать о сечениях и осложнениях в результате гнойных абсцессов было бы и скучно, и неуместно. Хотя… Начинал я некогда простым полевым хирургом. Бывал, знаете ли, «в горячих точках», как это принято теперь называть. И возненавидел людей за то, что они создали так много инструментов, способных калечить и убивать, и так мало – способных заживлять. А потом – пришли новые времена и я…

– Стали бизнесменом?

– О нет. Я просто пластический хирург. Ведь наша жизнь мирная – то же поле битвы. Люди в погоне за удачей или тем, что они ею считают, становятся изнуренными, изможденными, их лица с годами походят на клоунские личины, и по ним, как по бумаге, можно прочесть обо всех их пороках и тайных страстях… А ведь для многих лицо – товар. Для политиков, бизнесменов, звезд шоу-бизнеса… Мир стремится к усредненному идеалу внешности и называет это «красотой». Вы никогда не всматривались в картины старых мастеров? Или хотя бы в работы дореволюционных фотографов? У тех людей разные лица, но – другие, чем теперь. Совершенно другие. И что вы хотите?

Взять нашу страну? Сначала – десятилетие ожесточения и самоистребления Гражданской. Потом – двадцатилетие страха. Потом – самопожертвование Отечественной. Потом – три десятилетия искусственного отбора на серость, приспособляемость, цинизм… И единственным лекарством против страха, единственным транквилизатором и великим магом-защитником от окружающей серости была водка. И вот – выросло новое поколение, в ближней генетике которого все эти качества переплелись странно и витиевато – агрессия, лизоблюдство, цинизм, неверие, страх… И все это брошено новыми молодыми на достижение успеха – который подстегивается культивируемым властями невежеством – ведь быдлом легче управлять – и формулируется не иначе как свобода поступать по своему произволу… Превращение детского «хочу» в великое «Хочу!», нетерпение, нежелание создавать, неумение увлекаться, жажда развлечений… «Хлеба и зрелищ…» К чему привело это некогда могучий Рим? – Сергей Валентинович загрустил, произнес: – Не знаю. Раньше я спасал жизни на войне, и до сих пор не знаю, спас ли. Из войны люди возвращались в ложь и равнодушие «наших дней». В бессмысленность и серость «трудовых будней». И – пропадали в ней бессмысленно. А все же… Несколько человек из тех, кого мне удалось спасти, наверное, счастливы. И это – мое утешение. А сейчас…

Я просто леплю маски – благородства, веселости, молодости… И если раньше, как и всех нас, меня отвлекала ирония и даже сарказм по отношению к собственному раболепству перед звонкой монетой… Раз вы журналист, то знаете, как смиряет гордыню шелест крупных купюр… Но совесть, совесть… Или – зависть к себе такому, каким был когда-то? А потому не спасает даже дорогущий коньяк, какой клиенты считают своим долгом засылать мне помимо гонорара…

Теперь время поисков смысла в уже клонящейся на закат жизни… Нет, я уверен, что, как и все, через пару лет постарею окончательно, успокоюсь и найду в собственном бытии много столь осмысленного и значимого, что… А неотсиявшие закаты и невзошедшие восходы… О них я стану вспоминать все реже… Но пока…

Музыка позволяет увидеть жизнь целиком, ощутить себя не бессмысленной песчинкой мироздания, но – космосом… И пусть эту музыку творю не я, я благодарен судьбе за то, что она не лишила меня этого дара – слушать и слышать прекрасное… И представлять себя воином света, и, пока она звучит во мне, чувствовать свою жизнь полной содержания, значения и смысла… И – понимать сказанное: «Совершенный воин побеждает, не вступая в сражение».

Глава 57

Грезы сгущают сущее вокруг мечтающего, дают ему иллюзию такого бытия, которого он жаждал, но не смел прикоснуться… Может быть, в этом и есть назначение музыки – будить наши мечтания и превращать то, что мы видим вокруг, в волшебные шатры, где за каждым пологом сокрыто известное нам, но доселе отчего-то неведомое и непознанное…