Повелитель стали

Железо, которое получали из богатой руды кричным способом, было отвратительно некачественным, по меркам двадцать первого века, процесс получения очень длительным и трудоёмким. При богатейших уральских рудах нужно было переходить на доменное литьё, только тогда получался выигрыш в себестоимости и производительности. За зиму Белов имел возможность убедиться, что себестоимость изделий его кузнецов практически равна стоимости работ других мастеров. Не только выигрыша не было, даже имелся небольшой проигрыш, за счёт высокой стоимости доставки сырья и низкой квалификации мастеров. То, что развиваться посёлок сможет только при скачке производительности труда и резком снижении себестоимости изделий из железа, было аксиомой, даже отставной сыщик это понимал. Всё же, в молодости он получил хорошее инженерное образование и ещё не впал в маразм, чтобы забыть основы экономики.

За апрель, во время половодья, Белов с помощниками подготовили необходимые приспособления, вплоть до форм для массового изготовления кирпича. Оставалось дождаться тёплой погоды. Наблюдая с крутого берега Бражки за ледоходом, он размышлял о превратности жизни вообще и своей жизни в частности. Ещё два года назад он в это время писал рапорт о выходе на пенсию в звании подполковника милиции. За плечами у него оставались восемнадцать лет работы в уголовном розыске, из них шесть лет заместителем начальника отдела. Все вышестоящие начальники были моложе его, когда вынужденно повысили старшего опера до руководящей должности, многие просто не представляли работы сыщика или следователя, попадая в мягкие кресла со студенческой скамьи. Он, со своим требованием честности и порядочности в работе, руководителем и такого мелкого ранга стал совершенно случайно. Да и бог с ним, прервал свои воспоминания Белов, нет у меня начальников и командиров. В этом мире я могу жить по своему разумению, не опасаясь «политических моментов» или кампаний по очередной чистке рядов. Вот подрастут дети, научу их всему, что знаю, да буду по лесу гулять и классику перечитывать. Только потрудиться для этого придётся хорошенько, особенно ближайшие годы. Главное, улыбнулся он, больше не жениться. Двух молодых жён, особенно для сорокалетнего пенсионера, больше чем достаточно.

Впрочем, основные проблемы этой весной доставляли отнюдь не жёны, а пресловутый паровой двигатель. Белов ещё осенью, при изготовлении действующей модели двигателя, пошёл по пути наименьшего сопротивления, решил схитрить и обойтись без поршневых групп. С эксцентриками и рычагами они намучились достаточно, когда монтировали пилораму. Представив, сколько мороки будет при постройке классического парового двигателя, с поршнями, шатунами и кривошипами, «изобретатель» едва не бросил свою задумку в самом начале. Однако рискнул, выбрав турбинный движитель. Пусть не самый экономичный, требующий высокой точности изготовления и крепких подшипников, но вполне отвечающий своим задачам движителя лодки. Особой мощности от лодочного мотора не требовалось, высокие обороты турбины сразу передавались на гребной винт.

На модели всё работало неплохо, однако, при увеличении масштаба, как обычно, полезли вполне предсказуемые проблемы. Начиная от уплотнения вала в месте выхода через корму лодки в воду, слава богу, различных пластиков и резиновых обрезков в хозяйстве оставалось достаточно. Относительную герметичность вала обеспечили. Однако нахальство Белова, собиравшегося обойтись без коробки передач, не удалось. Трёхскоростную передачу пришлось собирать, не зубчатую, конечно, а на валах с ремёнными шкивами, но пришлось. Лишь тогда первый рабочий вариант парового движителя худо-бедно мог быть допущен к эксплуатации. Работали над паровиком все мастера, кроме двух чеканщиков, занятых гильзами и капсюлями. Полученного в своё время технического образования Белову хватило, чтобы понять, насколько мощность и долговечность двигателя будет зависеть от качества и точности подгонки деталей и минимизации всех зазоров.

Позднее он прикинул себестоимость первого паровика и ужаснулся, если перевести все затраты в гривны, дешевле купить полсотни рабов. Сразу стало понятно, что паровик, как незабвенный самолёт ТУ-144 – самолёт престижа, как его называли, станет исключительно двигателем технических амбиций. Но, как говорится, дал слово – держи! Отступать Белов не собирался, он единственный, пожалуй, в этом мире понимал затратность и неэкономичность первых шагов технического прогресса. К счастью, Третьяк с помощниками были далеки от этих мыслей, они наслаждались своим небывалым творением. Третьяку старейшина твёрдо обещал, после доведения парового двигателя до рабочего состояния, заняться с парнем легированными сталями и постепенно подбираться к знаменитому анохинскому булату. Благо, кое-какие сведения об этом в технической литературе имелись.