Повелитель стали

Все угры, как и остальные жители посёлка, с первых дней учились худо-бедно читать и писать по-русски. Глава посёлка на занятиях и в свободное время стал рассказывать подросткам о подвигах Геракла, перемежая греческую мифологию со славянскими мифами и откровенной выдумкой. Походы Александра Македонского мужчина переиначил, вплетая Вещего Олега и Святослава, а также сказки о богатырях и вольный пересказ былин. Осознанно он воспитывал из ребят воинов, вызывая в детской неокрепшей психике желание быть сильным, защитить своих родных и близких. Результат таких разговоров был предсказуем и не заставил себя ждать, все подростки, набранные из угорских селений, в том числе и половина девушек, воспылали желанием стать воинами. Отставной подполковник не сомневался в подобном результате своей подспудной агитации, поэтому давно присмотрел среди подростков наиболее шустрых и толковых ребят, от четырнадцати до шестнадцати лет, шесть отроков и трёх девушек, жаждавших повторить легендарные подвиги героев. Оба неформальных лидера, Сысой и Кудим, естественно, попали в эту группу.

С ними опытный сыщик старался чаще общаться, создавая из подростков слаженный коллектив. Устраивал совместные игры, в частности на расчищенной площадке играли в минифутбол, когда позволяла погода. В вечернее время приводил всю команду к себе домой, играли в лото, обучил ребят шашкам, много разговаривал с ними, пытаясь разобраться в мотивации их поведения. Часто к ним присоединялся старший сын Алины, хотя парень больше тяготел к технике. Как любые подростки, ребята мечтали об огнестрельном оружии, и Белов дал им такую надежду. В ожидании тёплого времени подростки изучали материальную часть ружей и револьверов, теорию стрельбы. Постепенно опытный сыщик показывал подросткам простенькие приёмы рукопашного боя, захваты, болевые контроли, освобождения от захватов. То, что можно освоить в тесных комнатах, обещая с наступлением тепла перейти к настоящим стрельбам.

Тогда же, весной, частично освободив ребят от работы, бывший опер постепенно стал привлекать их к охране посёлка. Ребятам нравилась игра, приближённая к реальности, тем более что ежедневно сам старейшина Бражинска обходил периметр посёлка вместе с ними. Этой зимой он заметил, что отлично высыпается за два-три часа и редко устаёт физически. Потому, чтобы не сидеть без дела, установил свой рабочий день с пяти утра до часа ночи. Так получилось совместить свои новые возможности с воспитанием будущих дружинников и охраной Бражинска. К практическим занятиям по стрельбе и более активному изучению рукопашного боя Белов решил перейти позднее, в конце лета. Пока он озадачил девушек пошивом тренировочных костюмов, а ребят – изготовлением спортивных и тренировочных снарядов и макетов.

… – Быстрее бы лето настало… – Мрачно глядел в окно на сырой апрельский снег Тычка, самый молодой из десятка россохских пленников, живущих в доме. Парень впервые ввязался в набег на соседей и вместо обещанной богатой добычи оказался в неволе. А с той добычи Тычка собирался жениться, дом выстроить отдельный, хоть в посаде, за оградой, но свой. Как там любушка, помнит ли неудачника-жениха? Такими пасмурными вечерами мысли о подруге прижимали так, хоть вой!

– На что оно, это лето? – Прихлебнул из стакана горячий отвар трав неунывающий Лисуня. Мужику скоро под тридцать лет, пятеро детей дома оставил, летом с купцами кормчим на лодьях ходит, зимой народ баламутит на разные выдумки, зато хозяйство крепкое, за его женой дети словно за каменной стеной. Хоть и попал Лисуня в неволю, но не сомневается, что заработанных за прошлое лето припасов его семье на год-другой хватит, а дальше озорник не думает, время, мол, покажет. – Живём здесь, как у Рода за пазухой. Тепло, сытно, работа в охотку! Ты дома мясо в эту пору видел? Нет, небось муку с корой мешали, чтобы зерно сохранить на посев. А Белов даже нас, невольников, рыбой и мясом кормит, картошку едим вдоволь, обувку тёплую взамен сапог развалившихся справил!

– Так добрый хозяин о своей скотине завсегда заботится! – недовольно буркнул старший брат Тычки, проверяя, как просохли его валенки на печи.

– Вот именно, добрый! Ты дома так не живёшь, как здесь скотину держат, не говоря уже о людях. Да, что там говорить, такие печи я и в Булгаре, у бояр не встречал. Дома с дощатыми полами, окна тёплые, в две слюды. Бают, себе старейшина здешний ни белки не берёт с насельников на жилое, ни резы с должников не просит. А своим людям дома даром ставит, скотину даёт. Нынче весной, сколь угров голодных набежало, всех кормит, даже детей малых, с которых и выгоды не имает никакой!

– Я слышал, он в позапрошлом годе свою родню у людоловов выкупил, топоры им дал отстроиться. Ни куны не взял за это, – подсел к Лисуне Хмара, наливая себе горячего отвара. – А попади мы в полон другим, тем же уграм или соседям из Верхнего городка? Гнили бы в яме, в дерьме и грязи, да молили о смерти. Это в лучшем случае, коли бы пытками не замучили. Получается, чужак к нам лучше относится, чем родня и соседи?