Повелитель стали

В положенное время Белов высадился из моторной лодки на пристани Выселков. Алина, наконец забеременевшая, осталась в лодке. С собой старейшина Бражинска взял Сысоя и Кудима, вооружённых парой револьверов, для защиты тыла. Сыщик экипировался на все случаи жизни, с револьверами на поясе, карабином в руках и мечом за плечами. Он был уверен в успехе при любом развитии событий, но немного нервничал. Дело ещё непривычное, брать селение в подчинение. Три угорских селения не в счёт, здешние славяне достаточно независимы и себе на уме. С них станется всем Выселком уйти в леса, этого Белов боялся больше всего.

На противоположном берегу Камы ожидали угры Топора, в трёх лодках, человек двенадцать. Белов поприветствовал их и направился к воротам Выселков. Ворота в посёлок, огороженный частоколом, были закрыты наглухо, а из-за тына ехидные голоса подростков предложили постучать в них с разбегу рогами, как баран. Всё шло довольно предсказуемо.

Белов опустил стекло мотошлема, который надел в надежде защититься от стрел, и подошёл к воротам. Его помощники шли сзади, прикрывая себя и командира дощатыми щитами. Мешок с порохом и крючком уже был готов, оставалось его подвесить на уровне засова и поджечь шнур. Взрыв вышел не эффектный, по мнению Белова, но эффективный: между створками ворот образовалась дыра в полметра в диаметре, засов разорвался, и ворота медленно раскрылись. Он спокойно зашёл в ограду, высматривая среди удивлённых мужиков лучников. Лучников, к счастью, не было, никто всерьёз угрозы чужака не воспринял, а зря. Скор, подбадривая других криками, бросился на Белова с топором и упал с простреленной ногой. Ещё трое с рогатинами, вышедшие за ним, получили по пуле в конечности из револьвера, больше никто из селян не вышел из толпы.

– Значит, вы решили прогнать меня, – отставной подполковник остановился в пяти шагах от замерших жителей Выселков, принялся неторопливо заменять патроны в барабане револьвера, – я вот сейчас всех вас пораню, свяжу и продам купцам, что тогда скажете?

Молчание выселковцев перемежалось стонами и проклятиями валявшихся на земле раненых, которых уносили жёны, торопливо закрывая раны мужьям сорванными с головы платками. Никто не смотрел на них, все селяне мрачно слушали чужака, не пытаясь ничего предпринять. Своим уверенным видом, спокойствием и дерзостью Белов словно загипнотизировал людей.

– Платить, я понимаю, вы не хотите, – он подождал ответа, но безрезультатно, – тогда у вас один путь, признать меня старшим родичем, принести клятву, а я прощу родичам все долги. Понятно? Более того, в отличие от Скора, я не буду собирать с вас на жилое, на содержание старосты. Но нового старосту назначу по своему усмотрению. Кроме того, если мы породнимся, цены для вас на бражинские ножи, топоры, пилы и прочее, станут на одну десятую дешевле, чем прежде. Решайте, от родства со мной для вас одна польза!

Белов не сомневался, что практичные мужики в уме давно решили так и сделать, но надеялись, что Скор выгонит чужака из селения. Поскольку не получилось, мужики довольно быстро согласились присягнуть старейшине Бражинска. Как говорится, мастерство не пропьёшь, за свою долгую работу опытный сыщик уговаривал многих сделать то, что ему надо. Опыт огромный, и Белов его применил в нужном месте и в нужное время, добившись своего.

Уже через четверть часа он принимал присягу своих первых подданных славян. Клятву дали все главы семейств, даже раненые. Только Скора Белов велел связать и отнести в лодку, поедет в Бражинск. Слада в Выселках не оказалось, он вместе с женой и ребёнком уплыл два дня назад вверх по Каме. Белов назначил старостой Выселков в своё отсутствие отца Влады, выбрал десять отроков из семей среди близких родственников Скора для проживания в Бражинске в качестве заложников. Пока мальчишек собирали в дорогу, он проинформировал своих новых подопечных о разбойных деяниях бывшего старосты, о том, сколько купцов, проплывавших по Каме, тот убил и разграбил.

Многие мужики даже не подозревали об этом, другие нашли подтверждение своим догадкам. Характерно, что больше всего мужики возмутились не самими преступлениями, а тем, что Скор не делился добычей с обществом. Именно жадность прежнего старосты стала последней гирькой, перевесившей симпатии выселковцев в пользу новых порядков. Буквально в течение двух часов Белову удалось радикально изменить точку зрения выселковских мужиков на ситуацию. Дом бывшего старейшины, его земельный надел и лошадь, отдали новому старосте, а всю семью Скора – жену с тремя девочками-подростками, увезли с собой в Бражинск. Основная задача новому старосте была поставлена, охрана рубежей и немедленное сообщение о врагах.