Повелитель Тайн

После того, как Королевский музей распустил последнюю партию экскурсантов, он впустил сквозь свои изящные двери — вглубь теплых и освещенных залов — группу поистине важных гостей. Среди них была юная прекрасная дворянка, чадо местного герцога и молодой виконт.

Поскольку Разум Машины знал, что некоторые представители аристократии вели себя крайне взбалмошно, тем самым подвергая себя и окружающих опасности, они снарядили капитана Отдела Машин, Макса Ливермора, отвечать за охрану выставки. У последнего не было иного выбора, кроме как замаскироваться под обыкновенного охранника и оставаться поблизости величавых гостей, дабы предотвращать любые несчастные случаи.

Его волосы были аккуратно причесаны, а монокль, торчавший из глаза, придавал ему поистине ученый вид.

Монокль, на самом деле, был мистическим, а именно запечатанным артефактом с кодовым названием 3-1328, который среди вовлеченных также именовался как «Хрустальный глаз». С помощью этого монокля, Макс Ливермор мог без труда разглядывать духовные тела, а также призраков и прочих злых духов.

Как и заведено, этот артефакт имел и свой недостаток. «Хрустальный глаз» привлекал призраков и теней, что бродили поблизости. А если носить такой монокль на постоянке, то был велик шанс подвергнуть глаз необратимым негативным последствиям, таким как ухудшение, а то и вовсе, потеря зрения!

Во мраке Баклунда, ты подобна светлому солнцу…

Макс восхищенно созерцал светловолосую девушку с голубыми глазами.

Одри с неприкрытым интересом посмотрела на позолоченный унитаз, украшенный замысловатыми узорами.

— Это первый туалет в современном его понимании? — оживленно спросила Одри у рядом стоящего гида.

— Истинно так. Лично я считаю, что это один из самых выдающихся вкладов в развитие человеческой цивилизации. Позвольте пояснить. Канализационные работы, сопряженные с этим изобретением, повлекли ряд существенных положительных изменений, касающихся скоплений… нечистот, а именно их устранения с улиц Трира.

Сначала гид хотел сказать слово «фекалий», но взглянув на девушку перед собой, он тут же почувствовал острую необходимость заменить слово, дабы не потерять элегантный вид.

— А его можно использовать по назначению? — со смешком спросил Виконт Глайнт.

— Да какая разница? Неважно сколько ему лет, это же все равно туалет.

Дети, стоявшие рядом с ними, заливисто расхохотались.

— Глайнт, ты не понимаешь. Сам туалет, как символ прогресса, — Одри слабо улыбнулась в ответ, подавив слабый подступ тошноты.

Ох, если бы не просьба от поклонника Мистера Шута…

— Мисс Холл совершенно верно подметила, — вмешался гид, — слава человеческого прогресса измеряется не только огнестрельным вооружением, изменившим форму войны, но и такими бытовыми мелочами, как эта.

— Миледи, мне точно неизвестно, можно ли пользоваться им по нужде, но я здесь для того, чтобы подобное проверять не пришло в голову никому.

Гид взглянул на Макса Ливермора и одарил его одобрительным кивком.

— Вы можете потрогать его или даже открыть резервуар для воды, — продолжил гид, — а также в состоянии оценить весь инженерный гений Императора Розелла и взглянуть на механическую конструкцию внутри. Но, пожалуйста, будьте осторожны.

— Благодарю, — почтенно отозвалась юная леди.

Одри наблюдала, как музейный охранник открывает стеклянную стену. Как представилось возможным, она поспешно совершила два шага вперед, протянула правую руку, облаченную в белую сетчатую перчатку, и осторожно коснулась кнопки смыва.

Затем она аккуратно отступила назад и с улыбкой огласила:

— Что ж, хорошо, давайте же продолжим в том же духе. Здесь я удовлетворила свое любопытство и не смею более подвергать опасности этот чудесный агрегат.

Одри постоянно напоминала себе, что она никто иная, как любопытная и наивная девица.

Закрепив эту мысль, Одри, на ряду со всеми остальными, вошла в следующий выставочный зал, как где и находился дневника Розелла.

После небольшого представления, Одри снова обратилась к гиду:

— Ой, а можно посмотреть этот дневник поближе? Нам всем очень интересны эти таинственные символы.

— Эх, я слышал, что старинная бумага может изрядно пострадать лишь от одного прикосновения, не говоря уже об загрязненном, губительного для подобных изделий, воздухе… Наверное… Все же…

Как тут же, юная белокурая особа, заморгала, разинув свои прекрасные голубые, похожие на сапфиры глаза. В драгоценных глазках виднелось искреннее любопытство и оттенок горестного разочарования.

Г ид, ища то ли поддержку, то ли призыв к действию, взглянул на охранника Макса Ливермора.

— Церковь использовала специальный метод хранения, — с улыбкой отозвался охранник, — чтобы бумага изделия выглядела так, будто бы последний раз ей пользовались всего пару лет назад. Кроме того, даже без этого метода хранения, мы постараемся сделать все возможное, чтобы выполнить ваше пожелание. Однако, в таком случае, нам придется сменить обстановку, переодеться и надлежащим образом подготовиться.

— Вы можете взять его в руки, но ненадолго. Пожалуйста, будьте предельно деликатны,

— с чаянием промолвил экскурсовод.