Повелитель теней

Томас упал рядом с Кейт, она лежала, плотно завернувшись в длинный черный плащ. Стояла мертвая тишина. И непроглядная темнота. Они лежали не шевелясь, ни он, ни она не произнесли ни слова. У Томаса перехватило горло, он почти потерял голову от беспокойства. Ведь он взялся помогать Рафе из мести. Не по доброте душевной не потому, что хотел кому-то помочь в трудную минуту. Он понял сейчас, что на самом деле он хотел только утереть нос Демьюрелу. И вдруг почувствовал, как что-то в нем изменилось и продолжает меняться – что-то неудержимое, как прорастающее горчичное зерно.

Он воткнул кончик короткого меча в землю.

– Нам надо идти. Если мы останемся здесь, то кто бы ни шел за нами, он может схватить нас. С меня уже довольно засад в темноте.

И вдруг он расхохотался, сам не зная над чем. Он просто чувствовал, что его буквально распирает от смеха и все нутро содрогается. Смеясь, он уже смеялся над тем, что смеется. И от этого становилось так хорошо! Неудержимое ощущение радости охватило его. Он хотел унять его, втиснуть внутрь, в себя, но сила радости побеждала, от нее уже болели бока. Томас опять сел на папоротник. Все, что он мог видеть внутренним оком, было лицо Короля, который улыбался ему. И тогда он понял: что бы ни случилось – не важно, бояться им нечего.

Задыхаясь от смеха, он сумел выговорить:

– Мы должны уходить, Кейт.

– Рада видеть, что тебе все это кажется таким забавным: измучиться до полусмерти, спасаясь от погони, грохнуться в глухом лесу с лошади, которая тут же убегает. Очень смешно. Ну, продолжай, что еще отыщешь смешного?

Кейт была в ярости. Это было ее излюбленное состояние.

– Я не знаю, почему смеюсь. Просто не могу удержаться. Знаю одно: все обернется к лучшему. Больше ничего не приходит мне в голову. Все оборачивается к лучшему для тех, кто знает Короля… Так было в том моем сне.

– И этот сон спасет нас? – спросила она.

– Я думаю, спасет, Кейт. – И, чуть помолчав, продолжал: – С тех пор как я встретил Рафу и увидел тот сон, я осознал, что мы живем в мире, который совсем не такой, как я думал. Это все равно как если бы я был слепым и вдруг прозрел. Я просто жил как придется и думал только о себе, о том, что у меня есть, что я собираюсь делать. (Легкий ветер зашуршал в папоротниковых листьях.) Теперь я знаю: в жизни есть что-то большее, чем я. Я обещал помочь Рафе вернуть ему вещь, украденную Демьюрелом. Почему это важно, не знаю, но знаю: так оно и есть. Это что-то такое, ради чего стоит жить. Впервые в моей жизни я нашел нечто такое, во что можно верить, что-то, дающее надежду, что-то, что есть истина.

– Но что же теперь будет, Томас? Когда я пошла с тобой, у меня и в мыслях не было, что я увижу такие вещи, я просто думала, что мы проберемся в усадьбу викария и там найдем нужное Рафе. – Кейт встала и откинула плащ. – Я пошла не из-за Рафы и не из-за того, что он хочет выкрасть принадлежащее ему, я пошла потому… – Она замолчала и опустила голову.

– Так почему, Кейт? – спросил он.

– Теперь это не важно. Мне кажется, я потеряла рассудок, когда нажала на собачку пистолета и застрелила ту тварь.

Томас смотрел на Кейт. Он почти не различал ее лица в темноте. Протянув руку, он нежно коснулся ее щеки. Увидеть, что она улыбалась, он не мог.

– Мы должны идти, Кейт. Я не знаю, где они, позади нас или нет, не знаю, куда ускакал Крейн. Мы пройдем по этому ущелью понизу и потом к усадьбе викария… Увидим, правда ли, что Мартину можно довериться.

Кейт взяла его руку.

– Ты ступай вперед, мне нужно кое-что сделать. Я сразу же тебя догоню.

– Я не оставлю тебя в темноте, подожду чуть подальше, на тропинке.

С этими словами Томас повернулся и через подлесок спустился в ущелье. Кейт подняла плащ с земли, стряхнула с него грязь и терпеливо ждала в темноте.

Несколько минут спустя наверху, над оврагом, показался варригал, он был один. Он пронизывал тьму своими кроваво-красными глазами, которые видели ночью, как днем; чернота ли, солнечный день – ему было все равно. Глубоко в овраге, между двумя деревьями, он увидел низко пригнувшуюся фигуру в плаще, стоявшую на коленях, словно на молитве. Варригал натянул тетиву арбалета и установил серебристо-стеклянную стрелу на деревянную подставку. С бесстрастной четкостью он поднял массивный арбалет из черного металла и прицелился. Мгновенным движением гнусная тварь нажала на ворот, и стрела скрылась во тьме.

Это был мощный удар. Стрела пронзила цель сзади. Варригал удовлетворенно засопел и, пробираясь сквозь папоротниковые заросли, спустился по склону оврага к своей жертве. В грязи между двумя остролистами скомканный плащ покрывал нечто безжизненное. Варригал вскинул свой меч и одним ударом пронзил ткань и самое тело жертвы. Из-под плаща вылетели свитки сухой травы и груды поломанных листьев папоротника. Кейт, оставив свой плащ, которым укутала обломок толстой ивовой ветки и папоротник вместе с травой, исчезла.

15 ЧУДО

До рассвета оставалось еще два часа, однако новость о случившемся ночью уже проникла в коттеджи рабочих и на самый карьер, распространяясь неудержимо, как пожар.