Повелитель Теней [= Книга Теней]

Но этим утром солнце словно поблекло, с большим трудом пробиваясь сквозь тончайшую пелену, застлавшую темно-синее небо. На юге сгущалась грозная черная стена — надвигалась буря.

Даже королевская семья Амбера не подозревала об истинной причине возникающего ненастья…

Записка была написана на абсолютно незнакомом языке. Это удивило Бранда, однако не разбудило особых подозрений. В конце концов, мало ли какой жаргон в ходу у этих драматургов и театралов. Скорее всего, в записке шла речь о том, что кто-то начал проявлять интерес к имени автора пьесы… а следовательно, решил Бранд, сей автор обитает во Дворце. Интересная информация. Но ее подтверждение или опровержение не имеет никакой важности. Значит, нужно отбросить все эти подозрения и заняться основным делом.

Бранд неслышно скользнул мимо комнаты стражи как раз в момент смены караула, так что его не заметили. Со злорадной ухмылкой он двинулся в сумраке к дальней стене пещеры, где располагался пока невидимый проход.

Войдя в туннель, Бранд уверенно пропустил шесть боковых коридоров и свернул в седьмой. Здесь. Та же тяжелая дверь с металлической обивкой, тот же ключ, висящий на крючке напротив нее. Никогда не бывало так, чтобы дверь оставалась открытой — почему, никто не знал. Или же предпочитал не задумываться над этим.

А действительно, если находящийся по ту сторону двери Лабиринт необходимо запирать за столь прочной дверью, значит ли это, что он может быть опасен? Странный вопрос. Разумеется. Лабиринт — это одно из самых опасных мест во Вселенной. Или самых прекрасных. То же может быть сказано о Логрусе, скрытом где-то внутри Двора Хаоса… Но довольно.

Бранд отбросил воспоминания, снял ключ, легко отпер замок и повесил ключ на место. Затем потянул дверь на себя, открыл ее и закрыл за собой. Даже не глядя, он чувствовал колоссальное давление со стороны Лабиринта.

— Не многие могут вернуться из Ниоткуда, — тихо сказал кто-то. — И уж совсем единицы — после столь близкого знакомства с Бездной.

Бранд резко повернулся на голос. Около крошечного пруда со слепыми рыбами стоял незнакомый ему человек. Ничего примечательного не было ни в его одежде, ни в лице. Потом Бранд поймал взгляд незнакомца и изменил свое мнение. Таких глаз — усталых, всезнающих и пронизывающих насквозь — он не видел даже у Лордов Хаоса.

— Незачем платить за то, чем уже обладаешь, — продолжил человек прежним тоном. — Незачем также заставлять других делать это. Пламя ненависти сильно в тебе, а разум требует мести; однако кровь, текущая в твоих жилах, не даст тебе совершить этого.

— Кто ты, чтобы судить об этом? Разве знаешь ты…

— Знаю. Я был там, откуда ты недавно вернулся. Я испытал не меньше, чем ты. И клянусь всем, что у меня еще осталось: я не позволю тебе стереть Амбер с лица земли.

— Ха! Да как ты сможешь…

— Смогу, — произнес Роджер, снимая перчатку с левой руки. Голубой свет Лабиринта заиграл на мельчайших насечках платинового ободка. Кольцо вспыхнуло, а посаженное на него вместо печатки колесо из красноватого металла начало медленно вращаться, концентрируя энергию. Бранд вскинул руки, привычно отражая волну обжигающего холода, — и ощутил невероятную мощь противника, напрочь сметающую все его защитные заслоны…

— Здесь нам нужно разойтись, — хмуро сообщил Шао Кан, прочитав надпись на камне-указателе. — Мне это не по душе, но иначе мы не сможем пройти дальше. Таковы правила.

— Ладно, — отмахнулся Сталкаор, — каждый из нас достаточно силен для подобных испытаний. Не в первый раз.

— Точно, — согласился Джелерак. — Итак, кто двинется по какому пути? Тут их шесть. Имеется на указателе какая-нибудь информация о дальнейших препятствиях, Император?

— Я прочту, а вы решайте, верить этому или нет.

Белая дорога —
Слава у порога,
Лень и грех на ней подстерегают;
Алая тропинка
Уведет в пучину,
Где живут изгнанники из рая;
Путь Огня — запретный,
И ему не смеет
Следовать никто из Обреченных;
Желтый тракт — в могилу
Приведет сквозь Силы,
Что пугают даже адских гончих;
Синим коридором
Над Долиной Шторма
Можно выйти к цели (после схватки);
Черная пещера —
Испытанье веры
В самого себя и в свой порядок.

Странный, глухой ритм стихов унял развеселившегося Сталкаора, которому все происходящее пока казалось лишь игрой.

— Иди по алой тропе, Схиавхей, — приказал наконец Хаос. — Джелерак, ты бери желтую; Сталкаор…

— Беру Огненную, — прервал его чернокнижник, — мне она нравится больше. Точнее, не нравится меньше.

— Хорошо, — кивнул Император, — я возьму на себя Долину Шторма. Нет возражений?

— Мне, конечно же, досталась Пещера, — проговорил Отец Богов. — Как и положено. Что ж, вперед! Встречаемся в конце Пути.