Повелитель теней. Том 2 (СИ)

Он запер дверь, а потом помог принцу снять тяжёлый кованый пояс с ножнами церемониального меча, тогу и аккуратно расстегнул ремни, которыми крепились доспехи, снимая их и укладывая на стол рядом с камином. При этом он заметил, что лицо юноши покрыто испариной, а кончики волос прилипли к щекам и лбу.

— Вам нужно освежиться и сменить одежду, — заметил Донцов.

Лорант беспомощно огляделся.

— Всё-таки придётся вызвать слуг.

— Не обязательно. Если вы скажете, где здесь вода, полотенце и чистые рубашки, мы обойдёмся без них.

— Вряд ли я вправе заставлять вас замещать лакеев, капитан, — пробормотал принц.

— Вы не заставляете.

— Гардеробная там, — он указал на неприметную дверцу за портьерой.

Пока Донцов помогал ему снять камзол и рубашку, обтирал его потное тело смоченным в холодной воде полотенцем и помогал одеться, Лорант подавленно молчал. Было ясно, что он потрясён и растерян, а когда они вернулись в гостиную и сели за стол, он снова принялся извиняться:

— Простите меня, сэр Светорзар. Я веду себя, как испуганный ребёнок, но, боюсь, что таковым и являюсь. Я напуган тем, что чувствую. Мне нужно с кем-то поговорить об этом, но я не могу пойти с этим к брату и друзьям. От меня ждут зрелого и государственного подхода к свершившемуся, а я полон смятения. Понимаете, я шёл на суд преисполненный уверенности, что сейчас свершится правосудие, что мы будем наказывать изменников и врагов, которые замыслили погубить нас. Я был уверен, что, каким бы жестоким ни был приговор, я восприму его как справедливое возмездие. Но я не смог отнестись к этому так, как мой старший брат и отец. Я испытал не только ужас от того, как жестоко будут наказаны эти люди, но и глубокое сочувствие к ним. Я не увидел перед собой задыхающихся от злобы врагов, источающих яд с языков. Это были те люди, которые раньше находились в моём окружении, как рыцари моего брата, как и вы. Я симпатизировал им. Они казались мне изысканными и благородными. А теперь они стояли в этих нелепых рубахах, пошатываясь под грузом своих цепей и почти не глядя на собравшихся. Они были готовы к печальному исходу и полностью признали свою вину, и всё же приговор вызвал у них ужас. Лорды суда решили их четвертовать. Я понятия не имел, что это такое. Говорят, что эту казнь придумали в Сен-Марко, и потому было решено применить её к прислужникам короля Ричарда. Им отрубят сначала руки и ноги и только потом — голову. А три рыцаря, которым было пожаловано рыцарское звание в луаре, будут предварительно подвергнуты тому, что называется «огненными доспехами». Доспехи раскалят на огне и наденут на преступников, но снимут до того, как это убьёт их. Мне страшно представить, как это будет выглядеть, а ведь я должен понимать, что они действительно изменили отцу и нашему народу, при этом, будучи людьми одной с нами крови…

Посмотрев на задумчивого собеседника, принц неожиданно впал в беспокойство.

— Я наверно зря говорю вам всё это, — пробормотал он. — Вы вовсе не обязаны выслушивать моё нытьё, и я не обижусь, если вы отругаете меня, как мальчишку, за мою слабость.

— Я не стану вас ругать, принц, — поднял голову Донцов, — потому что понимаю, что в жизни каждого мужчины бывает очень болезненный момент, когда в душе оставаясь ещё ребёнком, он вынужден вступить в жестокий взрослый мир. Я уверен, что такой момент был и у вашего великого отца, и у благородного энфера. И поскольку они вряд ли признаются в этом и, скорее, постараются укрепить ваш дух жёстким внушением, я согласен, что проще выговорится кому-то, кто отнесётся к вам с сочувствием в минуту мимолётной слабости. Потому я выслушаю всё, что вы мне расскажите, и похороню это на дне своего сердца.

— Я так благодарен вам, — проговорил Лорант. — Наши славные мужи полны воинской доблести, но порой лишены сострадания, которое считается достоинством дам.

— Не думаю, что это так, — покачал головой Донцов. — Я не раз становился свидетелем того, как проявлял сострадание ваш старший брат.

— К страждущим — да, но не к изменникам. Впрочем, он по просьбе матери уговорил отца смягчить приговор для бедняжки Адалины. Отец согласился заменить сдирание кожи отсечением головы. А учитывая, что наши палачи — мастера своего дела, она умрёт быстро и, надеюсь, почти безболезненно. Но к остальным он непреклонен.

— Но почему эти рыцари вступили в сговор с врагом? Они сказали?