Повелитель теней. Том 2 (СИ)

Они сели на коней и пристроились следом за свитой короля, а за ними выступили в поход гвардейцы, как-то естественно смешавшись с рыцарями барона де Сегюра.

Глава 23

Мальчишка был симпатичный, с узким лицом, длинным носом и голубыми глазами. Густые спутанные кудри тёмно-рыжего цвета отливали золотом. И весь он был тонкий и гибкий, со скрытой силой в широких плечах и длинных пальцах крепких рук. Он чем-то напоминал щенка гончей, такой же породистый, и такой же несчастный, как щенок, брошенный под дождём. Его костюм из простого сукна был сшит с претензией на элегантность, а рука сжимала потемневший эфес старинного меча с филигранной гардой и узорчатым клинком, воткнутым в землю. Мы уже пару часов вели этот трудный разговор, сидя под раскидистым дубом. Его губы кривились то ли от злости, то ли от обиды, и он изредка бросал взгляд туда, где вокруг костра сидели, поглядывая на него, его приятели, такие же беспризорники, потерявшие кров и семью, и принятые им под покровительство.

— Этот мир жесток, ангел, — быстро говорил он, глядя на меня. — Понимаешь, можно родиться в шалаше пастуха или в замке барона, но ты ни от чего не защищён! Думаешь, я был счастлив дома, когда у меня ещё был дом? Мой отец хотел, чтоб я стал жрецом в Храме Милосердия. Я! В Храме Милосердия! Он же сам всегда называл меня волчонком! Но я младший сын, и должен был обеспечить ему и братьям прощение милосердных богов, как будто такие существуют! А потом их убили! Всех! У меня на глазах! Я сам чудом остался жив, и всё что у меня есть, это вот этот меч! Он нужен мне, чтоб выживать в этом мире, хотя я не знаю, доживу ли до следующего утра.

День клонился к вечеру, и сидеть на камне мне было холодно и неудобно, но я не решалась убрать крылья, чтоб не утратить ту хрупкую связь, что установилась между мной и этим несчастным мальчиком — ровесником моих младших сыновей. Он сам начал этот разговор, ища какой-то помощи и тут же отвергая её из гордости. Он говорил, говорил, срываясь на крик, но не я вызвала его гнев. Он жаловался на мир и чего-то ждал от меня.

— Посмотри, как всё несправедливо в этой жизни, ангел, — продолжал он. — Сильные убивают и калечат слабых, богатые грабят бедных. И этому нет конца, из этого нет никакого выхода. И что я могу сделать? Разве могу я в этом грязном лесу надеть белые одежды Милосердия? Я же вынужден убивать и красть, чтоб прокормить своих друзей. И я буду это делать, потому что выжить и добиться чего-то в этом мире можно только одним способом — стать сильным.

— По-твоему, сила всегда предполагает несправедливость? — поинтересовалась я.

— Я не видел другой, — ответил он, взглянув мне в глаза.

— Ты говоришь о несправедливости, Эдам, но скажи, кто творит её? Разве боги?

— Люди, но боги закрывают на это глаза.

— Ты хочешь, чтоб тебя вели за руку по твоему пути? Твой отец пытался вывести тебя на путь Милосердия, пусть по своим эгоистичным причинам, но ты противился этому. Ты хочешь сам руководить своей жизнью, и тут же говоришь, что поступаешь как все, потому что так принято. Что изменилось? Воля твоего отца сменилась правилами поведения других, и всего-то.

Его взгляд стал настороженным.

— О чём ты, ангел?

— Я о том, что справедливость и несправедливость — это не воля богов, а деяния людей. Подумай сам, ваш сосед напал на ваш замок и убил твою семью. Разве это была воля богов? Или воля одного человека, свершившего зло и изменившего тем самым твою жизнь. А сегодня ты не дал своим друзьям убить этих бедных крестьян на дороге, позволив им пройти дальше, и даже не стал забирать у них их жалкие гроши, потому что увидел на руках у женщины больного ребёнка. Ты не совершил зла, эти люди будут жить, и тот мальчик, может, поправится, и его мать расскажет ему о том, как молодой разбойник подарил им жизнь. Это — не воля богов, Эдам, это твой поступок. На одно мгновение ты остановил в этом лесу поток несправедливости. Именно так всё и делается. Каждый человек делает свой выбор в каждый текущий момент и множит тем самым добро или зло.

— Мой поступок — капля в море, — возразил он.

— Из капель состоит река, Эдам. Ливень состоит из капель, как и водопад. Слабость и сила определяется не тем, какой груз может поднять человек, а тем, может ли он сам управлять своей жизнью. Ни ты, ни я не можем изменить этот мир в одночасье, но мы можем сделать свой выбор и следовать ему. Однако всё дело в том, что при этом нам приходится принимать на себя ответственность за этот мир, а это — самое сложное. Либо мы помогаем ему катиться в пропасть, либо из последних сил держимся, не давая ему окончательно погрузиться во тьму.

— Тебе легко говорить, — заметил он. — Ты ангел, там, где ты живёшь, нет зла и горя. У тебя есть крылья и твой огненный меч. А что изменится, если я своими слабыми силами попытаюсь противостоять этому миру?