Повелитель Теней. Том 2

Бьющий на добрый десяток метров.

Магический огнемет захлестывал волной первые линии скелетов, воняющих отвратительной некромантией.

Я с трудом мог различать за потоками пламени то, что делают противники с помощью обычного зрения.

А потому переключился на магическое восприятие.

«Пожиратель Душ» предстал передо мной в виде бездонного колодца, из недр которого выплескивалась наружу зеленоватая струйка Магии Теней.

Внутри клинка нет никакого резервуара, лишь магический портал, который черпает нужную мне энергию…

Откуда?!

Впрочем, сейчас это в принципе не важно.

Есть зрелище более великолепное.

Колдовской огонь.

Он выглядит как поток магических частиц, которые летят в противника со скоростью выхлопа реактивного самолета.

Я вижу черные скелетообразные формы, внутри которых виднеются зеленые искорки извращенной Магии Теней.

Они не чувствуют боли, не ведают страха.

Они идут вперед, в то время как их кости, доспехи, оружие, остатки плоти и амуниции, болотная ряска, водоросли, какая-то болотная живность, некстати свившая гнездо в грудине одного из скелетов…

Все горит.

До знакомства с магией я считал, что кость не может гореть.

Только накаляться, разрушаться, кремироваться…

Но эти черепа горели.

Настоящая Магия Теней намного сильнее всего того, что могут противопоставить некроманты.

Но я не настоящий Практик.

Моя сила — заемная.

Но если, как говорила Геката, из девяти кандидатов, нашедших дорогу к ядру своей души восемь становятся рано или поздно некромантами по причине своей внутренней слабости, один — безумцем, а последний — слегка сумасшедшим, но по-своему гениальным Практиком, от одного упоминания имени которого ангелам плохо спится, а у их паствы начинают кровоточить глаза святынь, то передо мной не самый лучший расклад.

Я — слабейший из всего своего поколения Практиков.

И даже Колдовской Огонь, который я выплескиваю на эти отродья некромантии, ровно, как и тот, который я обрушил на притворного Посредника, имеет вид обыкновенного яростного пламени.

А должен быть белоснежно-зеленый.

Как у нормальных Практиков.

А, впрочем, плевать.

Если цена величия — это переступить через человечность, превратиться в тварь, для которой даже самые близкие из мертвых — лишь инструмент, как это сделали большинство других Практиков, то это того не стоит.

Скорее всего.

Не после того, что произошло с останками родителей.

Я смотрел сквозь это пламя, мысленно относясь в прошлое.

К задире из нашей подготовительной группы, которому не нравилось мое присутствие.

«Слабым — не место среди нас».

Так он сказал.

И натравил на меня своих скелетов-марионеток.

Геката решила эту проблему несмотря на то, что я к ней даже не взывал и не просил об этом.

А вот его дружка, который подобной участи избежал, я прикончил лично через месяц.

Сразу после того, как он поднял из могилы моих родителей, заставив их носить для него талмуды из библиотеки.

Это было… не просто.

Но ради этого я и вызубрил несколько заклинаний наизусть.

Украл и использовал слабенький источник.

А после этого отправил своего нового раба выкапывать руками могилы для родителей.

В скале.

Через три дня я нашел его мертвым на глубине в полтора метра.

Стерев себе все части тела с помощью которых можно делать хоть что-то, похожее на процесс копания, он умер от кровопотери, порвав артерии.

Останки родителей я естественно перезахоронил в другом месте.

В одном я был благодарен этому ублюдку.

Он не был так силен, как заявлял.

Иначе бы его плетение, его заклинание не рассеялось после смерти.

И мне бы пришлось уничтожать магию в останках тел моих родителей лично, чтобы развеять заклинание.

Чтобы предать их земле во второй раз.

Спасибо ублюдку за то, что он не до конца ублюдком был.

Я похоронил останки родителей без лишнего надругательства и привлечения других людей.

Там, где никто не будет знать.

Там, где их не подымут из могилы, чтобы использовать против меня.

Там, где они найдут заслуженный покой.

Я знал, что он умрет.

Я хотел этого, но не говорил об этом даже в своих мыслях.

Я понимал, что Геката это тоже знала.

Я видел, что ее это расстраивало.

Я не понимал и не понимаю до сих пор причины, по которой она смотрела на меня грустными глазами, говоря о том, что пропал мой обидчик, и она прекрасно понимает мои чувства, но не одобряет того, что я сделал…

Я не понимал и не понимаю причины, по которой меня завербовали в армию демонов, намеревались сделать убийцей, но мой демон оказался расстроенным тем, что я сделал первый шаг на пути к уничтожению своей человечности.

Я этого не понял до сих пор.

Может быть поэтому я и остаюсь слабейшим?

— Кажется, уже хватит, — донесся до меня чуть дрожащий голос.

Женский голос.

Слева от меня.

Я поворачиваю голову и смотрю на источник этих слов.

Медленно вырываюсь из своей памяти, развеивая магическое зрение, в котором фигура, говорившая со мной всего лишь серая оболочка без огня души внутри.

Бездушная.

Фокусирую взгляд на ней.

Ликардия смотрит на меня.

Я смотрю на нее.

В ее глазах… это не ужас.

Это смесь страха, восхищения и немного трусости.

Вестница Смерти боится меня?

Почему же?!