Повелитель теней. Том 7

— Что ты имеешь в виду? — Сварожич пристально на него посмотрел.

— У Перуна явно есть куда более важные дела, чем чахнуть над сундуками с драгоценностями, — Хорс пожал плечами.

— То есть я потратил Иглы Ярости на бесполезную затею⁈ — взревел Дый.

— Почему же? — усмехнулся Хорс. — Мы выяснили, что Перун не оглядывается назад. Он оставил прошлое в прошлом.

Сварожич беспрепятственно открыл дверь в сокровищницу и зажёг небольшой, но яркий огонёк. В тусклом оранжевом свете переливались горы золота. На высоких полках выстроились различные артефакты, а в глубине комнаты поблёскивали бутыльки с редчайшими зельями. Сварожич создал Всепожирающий Огонь, который мгновенно поглотил сокровищницу. Ему в лицо пахнуло жаром, опалило ресницы, и он отшатнулся, вытирая пот со лба. Обведя рукой плавящиеся горы золота и взрывающиеся склянки, Сварожич спросил у других Богов-заговорщиков:

— Ради чего Перун бросил такое богатство?

— Это явно должно быть нечто намного более ценное, — ответил Хорс и неожиданно перевёл тему: — Вы никогда не задумывались, что люди очень хрупки? Ведь если подумать, то мы способны сровнять с землёй целый материк всего за пару секунд. Или убить миллионы людей. Причём тех людей, которых выберем.

— Ты совсем сбрендил, старик? — окрысился Дый. — Сначала нам нужно убить одного-единственного Бога, чтобы потом убить сколько угодно людей. Если захотим, разумеется.

— К слову пришлось, — усмехнулся Хорс и добавил: — Не стоит мечтать о смерти. Жизнь стоит куда дороже.

* * *

Академия Романовых, через несколько часов.

Владимир сидел за столом, подперев подбородок кулаком, и мечтательно пялился в монитор ноутбука. Он связался по видеозвонку со своей женой, которая впервые с прошлого года могла сидеть без чужой помощи и связно разговаривать. Её мысли всё ещё путались, она часто сбивалась с темы на тему, но Владимир готов был прыгать до потолка от счастья. Жива! Выздоравливает! Тот бомж… Тьфу! Тот Бог не соврал. Хорс — Бог мудрости и коварства, он предлагает людям два пути. Спокойствие и совершенствование или хитрость и злокозненность. Две стороны одной монеты. Владимир всегда считал, что Хорс — это олицетворение ума и дальновидности. А если так, то… Владимир скривился, и его жена тут же забеспокоилась. Она наклонилась к экрану так близко, что в зоне видимости камеры остался только её рот и кончик носа, и спросила:

— Что-то случилось? Студенты снова пытаются… Забыла слово. Ну это… Трах-тара-рах!

— Взорвать? — подсказал Владимир.

— Да! Взорвать Академию?

— Не надо, пусть стоит.

— Ты можешь серьёзно разговаривать? — рассердилась жена. — У тебя вид, будто ты планируешь кого-то убить.

— Зачем мне кого-то убивать? Те времена далеко позади. Теперь я законопослушный гражданин, руки в крови не пачкаю. Только киллеров нанимаю.

— И почему я вышла за тебя замуж?

— Тоже тебя люблю, — Владимир поболтал с нею ещё немного, а потом аккуратно свернул разговор, попрощался и положил трубку. Он не желал волновать больную жену своей глупой обеспокоенной физиономией. Из головы не выходил Хорс и его неожиданное милосердие. В качестве оплаты он требовал ерунду — присматривать за Ломоносовым и жертвовать ему, Хорсу, всякую мелочь. Вроде еды или дешёвых безделушек. Главное — чтобы Владимир правильно проводил обряд, словно настоящий, обученный жрец. Может, Хорс прикажет ему вербовать новых почитателей? Такой вот странный способ, чтобы расширить влияние… Неужели ему недостаточно жрецов? В Храм к Хорсу пойдёт служить любой — туда высокая конкуренция. Нет, здесь что-то другое… Владимира сильно беспокоила неизвестность. Всему должно быть объяснение.

Раздался стук.

— Входите! — крикнул Владимир, и дверь отворилась.

Внутрь заковылял знакомый бомж. Он улыбнулся беззубой улыбкой и сообщил:

— Мне нужно, чтобы ты прошёл испытание на преданность. Сколько магии мне приносят твои молитвы?

— А если я не пройду испытание? Смерть? — уточнил Владимир.

— Для нас обоих, — радостно ощерился бомж.

Глава 11

— Господин Ломоносов, а что мне делать?

Я оторвался от документов, которые перебирал, — воспользовавшись свободной минутой, решил разгрести бюрократические завалы. В дверях дома стояла Алиса — несостоявшаяся жрица Марены. Ну, технически она числится жрицей в Северных Гребешках и находится под моим покровительством, но фактически — она так и не успела нормально поработать жрицей. Пару раз приняла подношения от деревенских жителей, но на том и закончилось — началась сессия в университете, а потом и Марена «заболела». Так что Алиса осталась не у дел. Сейчас она нервно потирала ладони и переминалась с ноги на ногу на пороге. И жалобно-жалобно на меня смотрела.

— Учись, — ответил я, не особо понимая суть вопроса. Глаза у Алисы повлажнели, словно она собиралась разрыдаться, и я понял, что ляпнул что-то не то.

— Вы меня выгоняете? — всхлипнула Алиса. — В общагу, опять в универе жить? Я и правда вам больше не нужна?