Повелитель теней. Том 8. Финал (СИ)

Ритуал фамилиарства прошёл без сучка без задоринки — Метида щедро поделилась божественной энергией, так что обряд даже немного ускорился. Комнату озарила вспышка, и тело Метиды потеряло материальность, стало полупрозрачным и в конце концов превратилось в золотой дымок, который впитался в мою кожу. На секунду меня оглушило: слух и обоняние невыносимо обострились, я буквально чувствовал, как по венам течёт горячая кровь. Это было нечто среднее между невероятным наслаждением и ужасной мукой. Я потерялся, забыл, где нахожусь, и случайно споткнулся об обломки стула. Хрясь! Я упал, доламывая бедный стул, и очнулся.

— Тебе понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть. Твои реакции улучшились, а органы чувств работают в несколько раз лучше, — голос Метиды был абсолютно беззвучным, но я его прекрасно слышал. Он исходил откуда-то из моей грудной клетки, не тревожил воздух вибрациями и сразу достигал моего мозга.

— Помолчи, пожалуйста, — пробормотал я. — Твои комментарии не помогают сосредоточиться.

Я потратил около получаса, чтобы свыкнуться с новыми ощущениями. Необычно.

— Теперь ты расскажешь, кто тебя поработил? — спросил я.

— О, неужели мне можно говорить? — съязвила Метида. Обиделась на то, что я её грубовато заткнул. Я хмыкнул, но промолчал, и она, тяжко вздохнув, произнесла: — Зевс. Сначала он проглотил меня и держал в собственном чреве на протяжении долгих тысячелетий. Потом — выплюнул, сделал из меня подобие артефакта и приковал к стене. Безумец. Мне повезло, что он не предусмотрел твоего появления. И Грозовой Жемчужины, — её голос наполнился нежностью. — Моя прекрасная жемчужина. Чудо, что всё сложилось, как я предполагала. Я не могла действовать прямо, пришлось нашёптывать ему по ночам, когда он спал… Чтобы мой дорогой муж считал, это — его идея.

— О чём ты? — я спустился на первый этаж, нашёл большой зеркало, установил его и сел напротив. Чтобы создать иллюзию диалога.

— Я чувствую, как ты напрягся. Не стоит, — хмыкнула Метида. — Наша связь с Зевсом была в тысячи раз сильнее, чем узы фамильярства. Фактически он сплавил нас в единого Бога, но так, чтобы остаться главным. Я была на правах рабыни, запертой в крошечной тёмной камере. Я могла лишь иногда говорить с ним. Но чаще всего — только когда он сам этого желал. Он так гордился, что не пошёл по стопам Кроноса, но ему было плевать на то, что он сотворил со мной. Однако я видела его глазами и слышала его ушами. Изредка до меня долетали даже его мысли. Самые потаённые мысли, опутанные жаркой тёмной страстью. Мысли, которые терзали его сердце.

— Он решил начать карьеру маньяка? — уточнил я, вспомнив изуродованных Гипноса и прочих.

— О нет! — рассмеялась Метида. — Он боялся потерять власть. Некогда его беспокоили только Боги Олимпа, лишь в них он видел соперников. Но очень скоро другие Пантеоны принялись развиваться с невероятной скоростью. Некоторые даже обогнали Олимп. Особенно Зевса беспокоили славянские Боги. Перун, Марена… Эти имена являлись ему в кошмарах. Наверное, он сходил с ума. Медленно, постепенно и поэтому незаметно.

Меня пронзила ужасная догадка, но я не перебивал Метиду, которая всё глубже и глубже погружалась в воспоминания:

— Зевс понимал, что развязывать войну между Богами глупо и недальновидно. Высока вероятность, что Олимп проиграет. К тому же убийство Бога не одобрил бы никакой Пантеон. Зевс рисковал стать изгоем. Это слово застряло в его голове. Он постоянно повторял: изгои, изгои, изгои… Но мысль его ещё не оформилась. Он не понимал, куда она его ведёт. А вот я — да, — голос Метиды наполнился превосходством. — Я поняла, к чему всё ведёт, намного раньше, чем он. Зевс пытался придумать, как оправдать убийство Бога. Например — солгать, что тот напал первым и что Зевс защищал Олимп. Но ложь быстро бы раскрыли.

— Как с этим связана Грозовая Жемчужина?

— Я заставила Зевса её создать, а после — подарить смертной женщине, очередной высокомерной красотке, которая была настолько глупа, чтобы изменить Богу, — Метида хулиганистно хихикнула, ей явно доставляла удовольствие собственная хитрость. — Я шептала ему по ночам, подталкивая к нужному решению. Он ничего не заподозрил. Совершенно ничего! Я надеялась, что Грозовая Жемчужина потеряется и впоследствии ей завладеет другой Бог. Тогда бы появился шанс, что он отыщет хотя бы кого-то из нас, жертв Зевса, и раскроет глаза Олимпу на то, что происходит.

— Ближе к делу.

— Да куда уж ближе, — фыркнула Метида. — Ты сказал, что соотнёс наше расположение с появлениями Зевса. Невольно мы помогали ему скрываться. Зевс не бывал на Олимпе уже больше трёхсот лет.

— Что? — я нахмурился. — Но Гермес…