Повелитель тлена

— Я бы не бросила его, — прошептала сквозь слёзы. Остатки самообладания растворились в липком, тошнотворном состоянии ужаса, меня прорвало.

Нужно было держать себя в руках, быть сильной. Вот только силы вдруг оставили меня. А вместе с ними погасла и та крошечная надежда, что до сих пор ещё теплилась в сердце.

Кто мне здесь поможет? Если Эшерли и поймёт, что со мной что-то стряслось, навряд ли успеет. Пока доберётся до этих трущоб… В глазах его брата читались одержимость и жажда убийства.

Сколько Эйрон уже постится? С ареста мадам Луари? Моё якобы предательство лишь предлог, чтобы снова утолить голод.

И герцогиня тут не поможет, даже пытаться не стоит взывать к её здравому смыслу. Которого наверняка и в помине нет. Её б воля, уже давно бы прихлопнула меня. Единственное, что сдерживает высшую, это нелюбовь её сына к спешке.

— Клянусь, я бы не сбежала, — хоть и понимала, что всё тщетно, цеплялась за малейший шанс выжить.

— Почему же сразу не сказала об этом Мару? А? — криво ухмыльнулся Уайнрайт. Впившись пальцами мне в плечи, с силой тряхнул и заклеймил, прокричав в бешенстве: — Грязная! Лживая! Шлюха! Думаешь, пустишь слезу, и я тебя помилую?! — С остервенением швырнув меня на кровать. — Ты такая же, как все, Ива!

Всхлипнула, больно ударившись о стену. Комната предательски закачалась. Вязкая тьма поглотила Эйрона, чтобы спустя несколько рваных ударов моего сердца, исступлённо бившегося о грудную клетку, рассеяться вновь и явить мне моего мучителя. Совсем близко. Настолько, что его дыхание обжигало кожу, и от этого бросало в дрожь.

Ярость схлынула, и на губах высшего теперь играла безмятежная улыбка. Ласка холёных пальцев на щеке отозвалась внутри рвотным позывом. Я вжалась в стену, зажмурилась, как будто это могло избавить меня от его прикосновений. Но этот гад не спешил отстраняться, продолжал одну за другой стирать с моих щёк солёные капли, а я всё никак не могла заставить себя перестать плакать.

— Ну, ну, успокойся. А то лицо распухнет. Ты должна умереть красивой. Как твоя подруга. Сара, кажется. Она, в отличие от тебя, была послушной девочкой. Не совсем вменяемой, правда. Перебрала немного, — маг противно захихикал. Наверное, точно такие же звуки издаёт гиена, перед тем как наброситься на беззащитную жертву.

— Убьёшь меня и причинишь боль Эшерли. Эйрон, пожалуйста…

— Я оказываю ему услугу, — мягко улыбнувшись, покачал головой высший. — Поверь, тебе быстро найдут замену. Или считаешь себя незаменимой? Глупенькая, наивная Ивушка.

Он продолжал гладить моё лицо, зачем-то распустил волосы, и теперь не спеша перебирал пальцами спутанные пряди, источая какую-то сумасшедшую любовь и омерзительную заботу, от которой трясло ещё больше. Зубы стучали, издавая что-то похожее на барабанную дробь.

— Я небезразлична ему. Ты ведь знаешь это.

— Зато тебе плевать на него! — сиюминутная метаморфоза, и черты лица вновь исказились гневом.

Больше не церемонясь, Эйрон стащил с меня пальто, метнув его в дальний угол, и принялся за перчатку. Последняя ни в какую не хотела расставаться с рукой, бархатистая замша намертво приклеилась к окровавленному запястью. Несколько секунд маг пялился на него, словно зачарованный, пока из его горла не вырвался не то крик, не то рычание раненого животного.

— Как ты могла?! Тварь! Мама! Куда ты смотрела?! — заверещал высший и с силой впился ногтями в израненную кожу, отчего перед глазами снова потемнело.

— Так и знала, что что-то случится! — засокрушалась герцогиня. — Нужно было всё продумать! Спланировать, как обычно! — сквозь монотонный гул, вызванный острым жжением в руке, различила шуршание юбок и перестук каблуков. — А потом говоришь, что не любишь торопиться… Всё, заканчивай! Ещё не хватало, чтобы из-за этой дряни нас поймали!

Отпихнув сына, высшая сжала мне скулы, заставляя губы раскрыться, и одним резким движением влила что-то в рот. Пряная горечь обволокла горло, а спустя короткий миг дымка перед глазами стала ещё гуще.

— Даже жаль, что не почувствуешь боли, — услышала, словно из другой реальности, полный сожаления голос. Продолжая удерживать за руку, маг надавил мне на плечи, заставляя сползти вниз, и распластал на кровати. Заботливо поправил юбку, так, чтобы шлейф красиво ниспадал на пол. Убрал прилипшие к вискам прядки. — Ты, Ива, заслужила её как никто другой. — Присев на корточки рядом, продолжил шептать мне на ухо, как бы ему хотелось продлить мгновения моего страха, моей агонии, но, увы, рано или поздно всё заканчивается.

Закончится и моё существование. Вот сейчас, через какую-то долю минуты, — бормотал он, по капле вбирая в себя мою жизнь. Мои чувства, мои эмоции. Мою боль и все мои надежды.

«А он так и не пришёл», — мелькнула слабая мысль где-то на границе между явью и небытием. И тут же растаяла вместе с образом Эшерли, цепляться за которой больше не было сил.

— Не пришёл, — повторила, ощутив скатившуюся по щеке слезинку. Кажется, последнюю.