Повелитель тьмы

— Однако это он предупредил сегодня сэра Томаса о грозящей тебе опасности. Послал к нему своего слугу. Одному богу известно, как бы все повернулось, если бы не он.

Элис рассчитывала услышать слова признательности в адрес лорда Саймона, но ошиблась. Клер выглядела просто озадаченной.

— Почему он это сделал? — спросила она. — Почему пошел на такой риск?

— А почему сэр Томас пошел на такой риск? — вопросом на вопрос ответила Элис.

— Он поклялся охранять меня, — резко сказала Клер. — Клятва и честь для него превыше всего. Ради этого он готов отдать свою жизнь.

Прикажи ему охранять свинью, он и ее будет защищать до последнего.

— Ну, ты-то не свинья.

— Нет. Я гораздо бесполезнее и бестолковее, чем она, — тяжело вздохнула Клер.

— Зато гораздо симпатичнее, — вставила Элис, и напрасно.

— Будь она проклята, моя красота, — вскипела вдруг Клер, — если из-за нее на меня бросается мой собственный брат! По мне, гораздо лучше выглядеть, как… как…

— Как я? — с грустной улыбкой подсказала Элис.

Клер окинула сестру долгим взглядом, словно впервые увидела ее после долгой разлуки.

— Нет, — наконец сказала она. — Для Ричарда и ты выглядишь слишком соблазнительно.

Элис не сдержалась и фыркнула.

— Тогда надо одеться во что-нибудь самое уродливое, что только у нас найдется, — сказала она. — А еще можно испачкать лица грязью, распустить волосы. Даже зуб-другой вырвать для такого дела. Если ты согласишься на это, я тоже соглашусь.

Клер рассмеялась в ответ коротко и невесело.

— Мне не хочется тебя расстраивать, дорогая, но ты и так носишь платья, уродливее которых не бывает. Однако боюсь, что, даже если я надену что-нибудь из твоего гардероба, это не спасет меня от притязаний Ричарда.

Элис обняла сестру за плечи, и Клер прильнула к ней, дрожа всем телом, несмотря на теплый солнечный осенний день.

— Если он еще раз посмеет тебя тронуть, я всажу ему нож в сердце. По самую рукоятку, — яростно прошептала Элис.

— А я дам тебе для этого самый тупой нож — чтобы Ричард подольше мучился, — добавила Клер, и плечи ее затряслись от смеха пополам с рыданиями.

Глава 13

«Даже будучи свободным, человек должен сохранять благоразумие», — думал Саймон Наваррский, направляясь в покои лорда Ричарда. Он имел право судить о таких вещах и ошибался очень редко.

Честный Ричард сидел в своей комнате с мокрым полотенцем, приложенным к расцарапанной щеке. От полотенца пахло лимонным бальзамом, и Саймон догадался, что кто-то уже успел помочь Ричарду, не дожидаясь прихода его мага. В арсенале Саймона были другие средства — более эффективные и менее болезненные, но сейчас он был только рад тому, что Ричард вынужден страдать от прикосновения жгучего бальзама к открытым ран-кам. «Ничего, пусть помучается, он это заслужил», — подумал Саймон.

Возможно, излечением Ричарда занялась сама хозяйка, леди Хедвига. Она была здесь же, в комнате, и сидела возле окна с иголкой в руке с таким непроницаемым лицом, словно и не уезжала. Леди Хедвига часто совершала паломничество по святым местам, а дома по большей части проводила время в одиночестве и молчании, закрывшись в тишине своей комнаты. Разговаривала она редко, и то в основном только со слугами и братом Джеромом. С мужем она тоже почти не общалась, и вздумай Ричард вдруг заговорить с нею, леди Хедвига очень удивилась бы.

Как всегда, она старалась не обращать внимания на присутствие Саймона. Леди Хедвига вообще предпочитала не замечать того, что мешает ей жить спокойно, а потому ничего не хотела знать ни о похождениях своего мужа, ни о его сводных сестрах, ни о последних событиях в Соммерседж-Кип. Как всегда, она оставалась в собственном мире, спрятавшись в него, как за крепкие стены замка.

— Очень рад видеть вас в добром здравии, — сказал Саймон, приближаясь к лорду Ричарду. Стоявшая рядом с хозяином молоденькая служанка при виде черного мага сначала побледнела, потом покраснела и, наконец, проворно скрылась с глаз, юркнув куда-то, словно мышка в нору.

— Эта сучка поцарапала меня, — угрюмо сказал Ричард.

Леди Хедвига при этом и глазом не моргнула, продолжая изображать, что их обоих для нее не существует.

— Что за сучка, милорд? — уточнил Саймон, разыгрывая неведение.

— Та, что называет себя моей сестрой. Я хотел дать ей понять, что она ошибается, — убежденно сказал Ричард. — Сам я с самого начала в этом сомневался, и тем сильнее, чем чаще присматривался к ней. Наверняка ее мамаша нагуляла живот с каким-нибудь проходимцем, а потом, глядя на то, как живет Элис, решила выдать свой приплод за дочь от моего отца.

— Но ведь леди Элис была буквально вырвана из рук ее умирающей матери и отдана в монастырь, где и провела следующие шестнадцать лет. Не такая уж завидная судьба, чтобы желать того же для своей дочери.

Ричард даже не спросил, откуда Саймону известны такие подробности о детстве Элис.

— Ты плохо разбираешься в жизни, Грендель, — сказал он, поправляя на щеке мокрое полотенце. — От Клер ее мамаша поспешила избавиться сама, чтобы развязать себе руки и пуститься во все тяжкие. Так что не стоит удивляться ее лжи.