Повелитель тьмы (ЛП)

Гидеон вспомнил, что случилось с ним в прошлый раз, когда деревья освободили его таким же образом. Он мог бы этого всего избежать, если бы вышел из-под их защиты, но тогда спустятся наблюдатели и швырнут в них свои молнии.

И сколько пройдет времени, прежде чем их гнев распространится на Рианнон? Сколько пройдет времени прежде, чем их возмездие станет угрожать ей? Их удары молний не могли убить его, но они могли убить ее. Смог бы он жить с таким грузом на душе? Ему даже страшно было об этом подумать.

Он должен оставаться сосредоточенным. Это самое главное, но захватывающие волны страстного огня, малейшее прикосновение ее руки, слабый порыв ветра, или прикосновение сосновой иглы, могло заставить его испытать оргазм. Сейчас проклятие работало на него, в отличие оттого, что было раньше, потому что это была любовь. Он уже ничего не может изменить, он должен думать не только о себе. Теперь у него была Рианнон.

Ее нежная грудь вздрагивала, когда ростки плюща ползали между ее бедрами. Прислонив ее на одну из покачивающихся сосен, Гидеон раздвинул ее нижние губы и не спеша, полностью вошел в нее. Дрожь оргазменного огня пронзила его плоть, поскольку ее влагалище обхватило его член. Сначала медленные толчки, потом более быстрые, более частые пульсации, поскольку он скользил по ее мягкой и нежной влажности.

Рианнон выкрикнула его имя, когда оргазм охватил их обоих. Гидеон застонал. Дрожащий тембр, казалось, пузырился в его горле от самых глубин загадочного волокна, которое соединяло его воедино. Неужели это последний его оргазм? Неужели его время уже закончилось? Его член все еще горел от необузданной страсти, когда она погладила его крылья. С последним дрожащим толчком они обернулись вокруг нее, освободив деревья, чтобы они больше не касались их.

Корни, усики, нежные ростки и вьющиеся виноградные лозы которые были над ними, спускались к земле, прячась назад под мульчу из мертвых листьев, упавших игл, сока, и полевых цветов. Удары пульса под ними прекратились, поскольку травяной покров вернулся к своей твердой форме, словно корни деревьев никогда и не выползали из-под него.

Казалось, что лес вздохнул, когда навес над ними исчез, Гидеон вышел и отпустил Рианнон.

— Мы должны уходить, — пробормотал он, вглядываясь вглубь густого и пышного подлеска, про который говорил Мариус. — Здесь больше не безопасно. Нас могут поджидать наблюдатели.

— Я боюсь, Острова Огня, — призналась Рианнон, прижимаясь к нему плотнее. — Говорят, что все кто встречается с Вэйном, сами вспыхивают пламенем, что у него есть власть самовоспламенения!

— Это не огонь Вэйна, которого ты должна бояться, — сказал он. — Это — огонь наблюдателя, который угрожает, и именно Мариусу, надо бояться этих ударов молний, больше чем любому из нас. Боги терпеливы к Древним, но этот дух не освобожден от их гнева. Однажды я видел, как удар молнии едва не уничтожил Древних духов.

Я не хочу снова на это смотреть, и не смогу спокойно жить, если буду знать, что я был причиной этого. Держись за меня и молчи. Я чувствую, уже наступает рассвет. Самое время уходить.

Глава 14

— Ему в одиночку не справиться с наблюдателями, — заговорил в голове у Гидеона знакомый призрачный голос.

— Все равно мы ничего не можем сделать, — ответил другой. — Кроме того, он сейчас не один.

— Мы могли бы ему хоть чем-то помочь, — заспорил первый голос.

Вместо ответа, другой голос зарычал:

— Вы что, хотите вызвать гнев наблюдателей на наши головы?

— Только то, что наблюдатели служат богам, не означает, что они им верны, почему бы богам не взять на службу также и нас? — спросил первый голос.

— Когда боги захотят этого, они нам сообщат, — ответил другой голос. — Они также взяли на службу и литейщика рун. Крылатый разыскивал ее для разговора, и я не хочу иметь к этому никакого отношения.

Первый голос колебался.

— Я все же думаю…

— Тсс! Тише! Он может услышать нас. Не забывайте о его способностях.