Повелитель Тьмы: Милый, милый Повелитель (СИ)

Если Браксар где-то в глубине души ещё сомневался, что перед ним — его Император, допускал, что верит, потому что хочет верить, то вид восставшей в льдисто-серых глазах непроглядной тени заставил его отбросить последние сомнения. Им, как и Истримом, овладело желание немедленно опуститься на колени, и повторить торжественную клятву верности своему единственному властелину, могущественному и прекрасному, совершенному, как увенчанное солнечной короной божество старинного храма.

***

Шок внезапного воссоединения с Императором прошёл на удивление быстро. Быть может, потому что в глубине души Браксар так и не смог поверить, что его господин, живое божество войны, величия и славы, может умереть. Но на смену одному чувству пришли другие. Мрачные и тяжкие. Тут было и удивление тем, кто скрывался за грозным Доспехом, и смятение от несоответствия реальности воображаемому. Хотя, честно говоря, генерал никогда не был до конца уверен в образах Повелителя, которые приходили к нему в мечтах. Они всегда разнились между собой, изменяясь в соответствии со словами и делами владыки, свидетелем которых становился Браксар. И, кроме того, был ещё болезненный укол ревности, разочарования и гнева, что Император одного Истрима счёл достойным посвящения в тайну…

В погоне за дымной надеждой, преследуя спешащих к «Копью Тьмы» Гроуввейера и Серафа, Браксар не жалел сил. Выжимал последнее из мчащих на парах магического заряда «Гаргулий», рубил брошенных на перехват солдат наместника и обезумевших сектантов, ломал кости зомби-воинов. Наконец, в высоком соборе Последнего Бастиона, где алые тени кружили в ритуале над трупом своего Епископа, одним точным ударом рассёк наследника фанатичной власти — Викария, и открыл путь за крепостные укрепления «Стены». Но рвущая грудь обида заставила генерала показать, что все эти кровопролитные деяния — разминкой перед настоящей бойней. С особой яростью орудуя клеймором, он прорубал путь вперёд.

К катафалку, где покоился Доспех Императора.

Имперские солдаты были либо слишком заняты, пытаясь противостоять «Вампирам», чтобы обращать на него внимание, либо, узнавая генерала, сбегали с его пути, но гвардейцы наместника, и особенно белая стража виконта, охраняющая ценный груз, были настроены решительно. Только все их жалкие потуги не способны были помешать Чёрному Клеймору Императора на пути к его цели. Браксар намеревался показать Повелителю, что не хуже Истрима может служить Его великой воле.

Воронёный клинок рассекал тёмно-фиолетовые доспехи и серебряную броню, кромсал плоть и переламывал кости. Возвышаясь над полем боя, Браксар каждым ударом отправлял в небытие нового врага. Больше всего он походил на разгневанного бога войны, собирающего кровавую дань. За его могучей спиной Повелитель Тьмы и Истрим шли буквально по трупам. Казалось, даже «Вампиры» не рисковали подлетать к разбушевавшемуся тёмному войну.

***

Магия виконта Вердлема Серафа в конце концов оттеснила «Вампиров», заставив их держать дистанцию, но атаки не прекратились. Просто маго-мехи стали действовать аккуратнее, выбирая наименее защищённые цели, прибегая к уловкам и отвлекающим манёврам. Смерть всё так же неотступно наседала на пятки имперских солдат, гвардейцев и белых стражей.

Но это уже не имело настоящего значения.

Далеко впереди, над слабеющим туманом, среди горных зубьев, уже виднелось «Копьё Тьмы». Тёмный силуэт крепости и вправду напоминал наконечник огромного копья — вырываясь из толщи багровых скал, он был направлен ввысь, словно угроза царствующим на небесах божествам. И хотя кое-где ещё отсутствовала броня, и виднелись обнажённые «кости» твердыни — массивные опоры и балки, и ветер свистел в этих прорехах, — вся конструкция производила подавляющее впечатление грандиозностью задумки.

Это было подходящее воплощение воинственного духа Вечной Империи.

Взглянув на порождение своего гения, Повелитель Тьмы ощутил на языке трепещущую сладость мгновения. Его руки легли на металл. С мгновение ничего не происходило, только холод ожёг ладони. Затем, осязаемая плотность исчезла, твердь превратилась в обволакивающий мрак, который поглотил сначала тонкие пальцы, затем — кисти. Через мгновение беспросветно-чёрный льдистый мрак пожрал локти и плечи своего возлюбленного избранника, перекинулся на грудь, шею, и, наконец, затмил собой всё тело. Красивое, по-юношески свежее лицо с тонкими чертами скрылось под безжалостной, бесчувственной маской, в чертах которой смешивались облики древних демонов демонов, жутких зверей и человеческого черепа.