Повелитель ветра

Между тем собственную Ярославову обиду как рукой сняло. Зато подняло голову сочувствие ко всем участникам драмы и потребовало незамедлительных действий. Ему захотелось разбить, наконец, заколдованные хрустальные гробы, которых слишком много развелось вокруг: понимания и терпеливого ожидания – куда загнала себя Ксения, недоверия и отчужденности – куда Григорий поместил свое сердце, может, двадцать лет назад, а может – все пятьдесят!

– Гриша, – сказал Ярослав с нетрезвым воодушевлением, подозрительно похожим на интонации Матвеева, – ну, я с отцами и детьми понял: конфликт поколений, межкультурные различия – бывает! С другом – ну да, что ж тут, против смерти не попрешь… А вот хрена ли ты жалуешься, что жены нет?! – нагло приступил Ярослав к главному. – Чем тебе, например, Ксения не подошла?

Матвеев воззрился на него, молча хватая ртом воздух.

«Ну-ну, – мстительно подумал Ярослав, припомнив Грише ситуацию с метеоритом, – соображай, откуда я знаю про твой роман с Ксенией и что именно мне известно!»

– Ты же… – размышлял Григорий вслух, – Ясь, я знал, что ты проверяешь Женькину компанию. Как раз когда со мной вся эта ерунда случилась, когда меня по башке треснули… Женя однажды заговорил о том, что существует такая легендарная личность, великий специалист по энергоэкологической безопасности, и он очень хотел бы пригласить этого человека к себе. Он жаловался на какую-то беспричинную тревогу, связанную с работой. Я сказал ему, что так бывает: когда дела идут хорошо, особенно в крупной фирме, начинаешь ожидать какого-нибудь подвоха. Но он настаивал: тревожно, неспокойно, будто несчастье рядом… Теперь я думаю, он просто чувствовал приближение смерти… Ярослав, разве ты не умеешь определять… ну… что человек болен, что его жизни угрожает опасность? Ты же специалист по безопасности. Ты не мог уберечь Женьку от смерти: предупредить его, что-то сделать?!

Григорий говорил ожесточенно, взгляд его стал, можно сказать, враждебным. «Вот причина его внезапной холодности, – сообразил Ярослав, – Гриша винит меня в смерти друга! Не исключено, что Евгений Ильич и чувствовал приближение конца, только тревога его по поводу работы была связана с энергетическим пробоем, зиявшим посреди центрального офиса…»

– Гриш, – начал он, стараясь говорить предельно мягко и убедительно, – ты зря на меня баллон катишь! Во-первых, Евгений Ильич отлично знал, насколько серьезно болен. И ты ведь знал – от него же, верно?! Во-вторых, я предупредил его, что дело пахнет керосином…

Ярослав приостановился, сообразив, что получился неуместный каламбур: сказать о человеке, занимавшемся нефтяным бизнесом, что его дело пахнет керосином! Однако Григорий на сей раз ничего не заметил и напряженно ждал продолжения истории. Ярослав передумал краснеть и продолжил рассказ:

– Я даже подсказал ему, к кому нужно обратиться за помощью, дал все координаты. Но я не могу и не собираюсь, – он все-таки сорвался в раздражение, – водить за ручку взрослых людей и непрерывно тыкать их носом в то, что им следует сделать! Между прочим, если бы ты, Гриша, не пытался соперничать в скрытности с советским резидентом, а…

Ярослава занесло. Он это понял и устыдился: у человека же горе!

– Гриш, – продолжил он другим тоном, – короче, если бы я раньше знал, что Евгений Ильич – твой лучший друг, то и тебе обязательно сказал бы, что его жизнь висит на волоске. Ты, наверное, имел на него влияние…

– Ясь, прости! – искренно попросил Григорий; в его глазах опять стояли слезы. – Он не рассказал, что ты предупреждал… Не любил, когда его уговаривали лечиться. Не желал обсуждать болезнь… Особенно со мной. – Григорий надолго задумался. – Хотел чувствовать себя по-прежнему молодым и здоровым… Прости, мой мальчик!

Глаза Матвеева, обращенные на Ярослава, смотрели сквозь него. «Он с сыном, что ли, сейчас разговаривает вместо меня?» – подумал Ярослав, и сердце сжалось от сочувствия. «Я один остался», – вспомнилась горькая жалоба товарища. «Ну а что же все-таки с девушкой?» – тут же вернулся Ярослав от эмоций в конструктивное русло. Он вновь протянул через стол руку и сжал ладонь Григория.

– Гриш, никто ни в чем не виноват!

Матвеев вновь разлил по стопкам крепкий ром.

Выпили в молчании.

– Этот «ЧеНеп» его убил! Такой крупный бизнес был не по нему. «ЧеНеп» случайно достался ему три года назад в разобранном состоянии. Женьке было интересно все это поднять, сделать своими руками. Он справился! Я ему говорил: «Теперь продавай! Не твое это – быть воротилой, олигархом! Продай выгодно и живи спокойно!» – Григорий почти кричал. – Такие деньги, такие опасности, такое напряжение… Он волю любил!.. – добавил тише. – Женька так ждал, когда я новую лодку дострою. Мечтал, как поедем на Селигер. Каждую свободную минуту готов был мне помогать! Даже имя придумал. Я говорил: это громко слишком для маленького кораблика – «Повелитель ветра»! А он: нет-нет, только так!

Григорий глубоко ушел в задумчивость. Ярослав прикидывал, как вернуть беседу в интересовавшее его русло отношений с женщинами. Вдруг Матвеев сам встрепенулся: