Повелитель водного дракона

— Какой меч? — заюлила девочка под удивлёнными взглядами Хани и Лаки. Те окидывали хрупкую фигурку в свободных брюках и короткой маечке, не находя ни малейшего следа ножен.

— Который у тебя за спиной. В принципе, Лаки придётся долго уговаривать. Ты у нас поувереннее, — усмехнулся Тимур. — Вытащи меч и ударь меня.

Глаза Ины неуверенно расширились, потом она хмыкнула, словно на миг избавилась от маски. Глаза девочки вспыхнули ледяным огнём. Вытащив меч из ножен артефакта на спине, она рубанула слева направо по Тимуру. И удивлённо ахнула, когда меч прошёл сквозь мастера, будто он был призраком.

— Не поняла, — буркнула Хани, затепляя на ладони молнию.

— Стоп! — вскинул Тимур ладонь в её сторону. — Молнией не надо, это помогает только против физических атак. Зато можешь попробовать меня коснуться.

— Только коснуться? — обиженно надула губки девочка, потом протянула руки к мужчине. Ладони прошли сквозь Тимура. — Как интересно… — обойдя старшего брата по кругу, магичка попробовала понять, куда он делся.

— Не поймёшь, — усмехнулся Тимур, потрепав девочку по волосам. — Это фокус с подменой следов. Я смещён от своего видимого местоположения в сторону.

— То есть если в тебя выстрелить стрелой, то можно попасть? — уточнила Лаки.

— Нет, — отозвался Тимур. — Нельзя.

— Почему?

— Потому что с какой бы стороны на меня не смотреть, я буду ненастоящим. Казаться буду в одном месте, а на самом деле стоять в другом. Это сложно объяснить, вернёмся домой, напомните и покажу снова.

— А мы вернёмся? — спросила Ина.

Тимур взглянул на неё и молча склонил голову. И его молчаливое спокойствие надёжней всяких слов, уверили Ину в том, что все получится…

* * *

Королевский дворец спал.

Небесная змея неторопливо двигалась по небосводу, то и дело замирая. Змея также хотела подремать, хоть немного, у змеи почти не осталось сил. И скоро на Эссентес должны были прийти дни «спячки». Времена, когда чешуя змеи светилась еле-еле, практически не разгоняя бархатные сумерки.

Семидневье змей, семидневье зла. Время называли по-разному, приписывали ему страшные легенды. И сходились на том, что ждать что-либо хорошего в это время не стоит.

Если бы время не подгоняло, то Тимур предпочёл бы тогда заглянуть в королевский дворец. Но до семидневья змей оставалось почти две недели. А задерживаться настолько на Эссентес не хотел ни сам мастер, ни его девушки.

Лаки хотела сбежать от своего прошлого, разбуженного во время заказа на змеиной планете. Ина хотела вырваться с той планеты, так долго удерживающей её в темнице. Хани просто хотела показать своей сестре, как замечательно жить. Как много хорошего в ней, как много интересного! И Тимур поддерживал девочку в этом желании. Чего хотела Нир было непонятно. Но дракошка отказалась покидать плечо Тимура, и во дворец он отправился именно с ней.

Тенью, такой же как и другие тени вокруг, он скользил по крышам. Иногда двигался по самому краю скользкой черепицы, ни разу, впрочем, не потеряв равновесия. Если бы кто-то прислушался к тому, что окружало эту тень, он поспешил бы подальше. Потому что Тимур высвистывал змеиную колыбельную.

Вряд ли мужчина сам знал, что за навязчивый мотивчик к нему привязался в детстве. Несколько простых нот, кружащихся вокруг, были знакомы водному дракону. На мордочке Нир было написано такое безумное лукавство, что это насторожило бы и менее осторожного человека, чем Тимур. Но и он не мог понять, что значит эта усмешка-улыбка на морде дракошки. Она обнажала лишь самые кончики длинных игольчатых клыков.

Змеиная колыбельная окружала мастера, когда он двигался, практически не скрываясь, по коридорам дворца к сокровищнице. Найти её, кстати, тоже особого труда не составило. Достаточно было найти следы казначея и короля и проследовать по ним.

Двое стражников, которым не повезло встретить во время своего обхода гостя, остались в коридорах. Не желая заморачиваться с поиском верёвок, Тимур просто затолкал их в рыцарские доспехи. То, что наутро из-за этих двух охранников, сошедших в доспехах с постаментов, возникнет паника, Тимур не подумал. Его звала вперёд колыбельная. Он давно перестал её насвистывать, но она уже существовала сама по себе. Летела вокруг, и всё звучала, звучала, манила за собой.

По лестнице, по тонкому бортику вдоль стены, через окно в старый заброшенный коридор. О нём даже король не знал, наследство наг, а Тимур шёл, виртуозно избегая ловушек. Можно было не рисковать, идти по обычному коридору. Но время почему-то стремительно утекало сквозь пальцы. И ощущение этого заставляло мужчину нервничать.

Нир на плечах негодующе зарычала, вырывая его из мыслей, и Тимур легонько почесал её.

— Тихо, малышка, тихо, — шепнул он. — Она друг.

У стены сокровищницы стояла прекрасная нага. Стояла спокойно, разглядывая мастера. Стихла, наконец-то, колыбельная, которую она напевала. И наконец-то, появилась возможность её рассмотреть. Там, на площади Итиля, где она танцевала, запомнилось только ощущение древности и красоты. А сейчас она была рядом, не мелькала, изгибаясь в танце, не пугала своей древностью.