Повелитель войн

Дракон и звезда не солгали. Беда нагрянула с севера, и дракон умер на вирхелумской пустоши. Домналл и Селлах погибли там. А еще Анлаф Сеннкайрех по прозвищу Плешивая Башка. Он был королем Глимрекра в Ирландии, и сражаться в Вирхелуме его заставил победитель, носивший одно с ним имя. Овейн из Страт-Клоты тоже пал среди своих чернощитников, зарубленный людьми Ситрика. Гиблеахан, король островов Судрейяр, был заколот копьем в спину, когда пытался сбежать. Поэты утверждают, что погибли семь королей, и, возможно, они правы, хотя часть из этих семи были просто вожди, величавшие себя королями.

У меня больше земель, чем у иных государей, однако я называю себя владетелем Беббанбурга, и это единственный титул, который мне нужен. Его я передам своему сыну, а он своему. Иногда я сижу на террасе снаружи главного дома и гляжу на мужчин и женщин, служащих мне. Потом устремляю взгляд к бескрайнему морю, к облакам, громоздящимся над горами в глубине страны, к стенам, которые сделал выше, и шепчу благодарность богам, так долго благоволившим мне.

Бенедетта сидит рядом, положив голову мне на плечо. Иногда она бросает взгляд на дом, построенный мною в северном углу крепости, и улыбается. Там живет моя жена. Этельстан настоял на браке. Иногда мне кажется, он сделал это смеха ради, и вот похожая на поросенка Элдрида стала моей супругой. Я думал, что Бенедетта разозлится, но ее это только позабавило.

– Бедное дитя, – заявила она, и с тех пор больше ее не замечала. Элдрида боится меня и еще сильнее боится Бенедетты. Она принесла мне в качестве приданого Камбрию, и таково было ее предназначение. Я стараюсь быть добрым с ней, но все, что ей нужно, – это молиться. Я построил для нее личную часовню, она привезла с собой в Беббанбург двух священников, и всякий раз, когда иду к Морским воротам, я слышу их молитвы. Элдрида говорит, что молится за меня. Возможно, поэтому я жив до сих пор.

Финан тоже жив, но теперь уже не так проворен. Как и я. Наверное, мы оба скоро умрем. Мой старый друг просит, чтобы его тело доставили в Ирландию и упокоили рядом с предками, и Эгил, который, будучи норманном, питает неутолимую страсть к морским путешествиям, обещает исполнить эту просьбу. Мое единственное желание – умереть с мечом в руке, так что я и Бенедетта делим ложе со Вздохом Змея. Похорони его со мной, говорю я сыну, и тот обещает, что меч отправится в Валгаллу вместе со мной. И в том огромном зале богов я встречусь с множеством тех, с кем прежде сражался, кого убил, и мы станем пировать и смотреть на срединный мир под нами. Наблюдать, как люди воюют, как некогда воевали мы. И так будет продолжаться до тех пор, пока мир не погрузится в хаос Рагнарёка.

И до того дня, когда придет мой черед отправиться в зал богов, я останусь в Беббанбурге. Я сражался за Беббанбург. Его украли у меня, я его вернул и буду защищать от любых посягательств. Иногда, сидя на террасе, я думаю: что, если и тысячу лет спустя крепость будет стоять, такая же неприступная, возвышаясь над морем и над сушей? Мне сдается, что она сохранится, пока не наступит Рагнарёк, и тогда море вскипит, земля содрогнется, а небо вспыхнет огнем – и все закончится.

Wyrd bið ful ãræd.

Никогда прежде не случалось на этом острове такого побоища.

Англосаксонская хроника, год 938, о битве при Брунанбурге

Историческая справка

Битва при Брунанбурге состоялась осенью 937 года. Этельстан, повелитель королевств Уэссекса, Мерсии и Восточной Англии, разбил армию, возглавляемую Анлафом Гутфритсоном, королем Дифлина в Ирландии, и Константином Шотландским. К последним примкнули люди из Страт-Клоты, норманнские воины с островов, которые ныне называются Оркнейскими и Гебридскими, а также сочувствующие им скандинавы из Нортумбрии. Союзники потерпели поражение. Англосаксонская хроника в высокопарном стиле повествует о победе: «Никогда прежде не случалось на этом острове такого побоища». Много лет спустя это событие называли просто «великая битва».

Без сомнения, то была воистину Великая битва и одно из важнейших сражений, разыгравшихся на британской земле. Майкл Ливингстон, ведущий эксперт по Брунанбургу, отмечает в своей монографии «Брунанбург: досье», что «те, кто сражался и умирал на том поле, предначертали политическую карту будущего, остающуюся с нами до сего дня, и это позволяет рассматривать битву при Брунанбурге как одно из самых значительных сражений в долгой истории не только Англии, но и всех Британских островов… В один день, в одном месте была определена судьба страны».