Повелитель войн

Я и Бенедетту взял. Стражник у внешней двери попытался было загородить ей дорогу, но я так зыркнул на него, что он торопливо отступил. Я проводил женщину в просторный зал, построенный римлянами, где в центральном очаге полыхал жаркий огонь. В зале собралось около сотни мужчин, все они угрюмо смотрели на нас.

– Женщина! – возмущенно воскликнул один из них. – В зал для воинов женщинам вход воспрещен, за исключением прислуги! – Говорил высокий, худой человек с куцей седой бородой и беспокойными глазами. – Ей придется уйти! – Он указал на Бенедетту.

– Ты кто такой? – спросил я.

Высокий возмутился еще сильнее, как будто мне полагалось знать его имя.

– Я бы хотел задать тот же вопрос!

Потом, услышав шепот, пробежавший среди людей, он мигом переменился.

– Лорд! – пролепетал он, и мне на миг показалось, что длинный вот-вот рухнет на колени.

– Леоф Эдриксон? – спросил я. Он кивнул. – Мерсиец? – Снова кивок. – И с каких это пор в этот зал не пускают женщин?

– Лорд, зал для воинов. Пропуск сюда – это награда.

– Она только что вбила десять горстей дерьма в одну датчанку, – сказал я, – и это делает ее воином. И у меня еще три сотни воинов, которые промокли, проголодались и устали.

Я усадил Бенедетту на скамью близ полыхающего огня. Дождь барабанил по высокой крыше, протекающей в дюжине мест, а далеко на западе по небу прокатился еще один раскат грома.

– Три сотни?! – вымолвил Леоф Эдриксон, потом умолк.

– Найдется где их разместить?

– В городе все забито.

– Тогда они будут спать здесь, вместе со своими женщинами.

– С женщинами? – Его качнуло.

– Именно. – Я повернулся к сыну. – Зови наших. Слуги пусть подержат лошадей.

Утред ухмыльнулся, но в этот миг дверь распахнулась и вошел мой младший сын, епископ, в мокром насквозь священническом облачении. Он посмотрел на своего брата, хотел было заговорить, но вместо этого бросился ко мне.

– Отец! – воскликнул он. Я ничего не ответил. – Ты пришел! – В его голосе угадывалось облегчение. – Значит, отец Эдвин добрался до тебя?

– Какой такой отец Эдвин?

– Я отправил его неделю назад!

– Ты послал христианского священника пробираться через Нортумбрию? Это означало отправить его на верную смерть. Молодец. Что происходит?

Последние два слова я адресовал Леофу, но тот не мог сказать ничего внятного. В итоге ответ дал епископ, хотя ни он и никто иной не имел четкого представления о происходящих за стенами Сестера событиях. Знали лишь одно: Ингильмундр, считавшийся другом Этельстана, опустошил все окрестности города.

– Ингильмундр! – вырвалось у меня с досадой.

– Я ему никогда не доверял, – напомнил сын.

– Я тоже.

Зато Ингильмундру доверял Этельстан, считавший красавца-норманна доказательством того, что язычник способен обратиться в доброго христианина. Но Ингильмундр, должно быть, уже много месяцев назад сговорился с Анлафом и теперь угонял скот, грабил амбары, жег усадьбы и, самое скверное, захватил маленький бург на южном берегу Мэрса.

– Он взял Брунанбург? – спросил я, пораженный.

– Я оставил там гарнизон. – Леоф развел руками. – Но он был слишком малочисленным, чтобы отразить нападение.

– Поэтому вы просто сдали ему бург? Даже не срыв сначала стены?

– Частокол мы разрушили, – принялся оправдываться Леоф. – Но наша главная задача – удержать Сестер до подхода короля.

– И когда он придет? – спросил я. Никто не знал. – Вести от Этельстана поступали? – И вновь молчание. – Ему известно про Ингильмундра?

– Мы, ясное дело, отправляли гонцов, – сказал Леоф.

– А дать отпор Ингильмундру пытались?

– У него слишком много воинов, – пролепетал начальник гарнизона.

Я посмотрел на его людей. Некоторые выглядели пристыженными, другие только испуганными, как их командир. Тот насупившись наблюдал, как мои мокрые воины в сопровождении двух десятков женщин заполняют зал.

– Помню время, когда мерсийцы умели воевать, – заявил я. – Когда Ингильмундр переметнулся на сторону врага, вашей задачей было уничтожить его.

– У меня мало людей, – простонал Леоф.

– Тогда надейся, что у меня их хватит, – отрезал я.

– Возможно… – начал было мой сын-епископ, потом осекся.

– Что возможно?

– Отец, Леоф определенно прав в том, что важнейшая наша задача – не допустить падения Сестера.

– Важнейшая задача сейчас – не допустить падения вашего драгоценного Инглаланда! – огрызнулся я. – Как думаешь, с чего это Ингильмундр взбунтовался?

– Он же язычник, – заявил сын свысока.

– Здесь, в Вирхелуме, он в ловушке. Учти это! У него только два пути спасения на случай, если Этельстан подойдет с войском: либо бежать на корабле, либо пройти мимо Сестера с намерением отступить на север.

– Не выйдет, если королевская армия будет тут, – вставил Леоф.

– И он это понимает. У него слишком мало людей, чтобы разбить Этельстана. Так на что он рассчитывает? На то, что вскоре за спиной у него будет стоять войско. Ингильмундр не дурак. Он взбунтовался, так как знает – ему на подмогу идет армия, а вы позволили ему запасти зерно и мясо, чтобы эту армию прокормить.