Повелитель войны

Как-то так случилось, что не пристроила Бортэ никуда моих комических невест Есун и Есуген, доставшихся при первом сражении с восточным ханом. Говорила, что сразу война началась, все собиралась, а потом не до того стало, самим спасаться пришлось. Говорит она так, а делает всегда – как считает нужным, недавно опять к этой теме возвращались, и аргумент прозвучал уже другой. Мол, не по закону поступить велишь.

Есть у нас закон о наказании за измену мужа жене и наоборот, соответственно. Сам в Ясу включал, пресекая разврат, не то чтобы царивший в обществе, но очень уж заметный. Мы не звери, не в лесу живем, а семья все-таки ячейка общества, и не надо ее разрушать. В общем, нравится – не нравится кому, закон такой у нас в степи есть. Хотя я ничего не имею в виду и ни на кого пальцем не показываю, но в некоторых других случаях закон помехой устройству личного счастья достойных женщин не оказался. Например, с бывшей женой западного хана, самой красивой женщиной той державы, мне второй раз увидеться так и не удалось. То есть мой потенциальный гарем находится в очень жестких ручках и напрямую мне подчиняться отказывается. А Бортэ ни при чем, Бортэ – божий одуванчик и всегда на моей стороне. Вот сколько раз я просил ее продумать схему передачи разбойницы Хулан в руки Наи? В связи с моей и его большой загруженностью второй год не пересекались. Раз пять, по-моему? А воз и ныне там.

Сразу после моего назначения Великим ханом Монголии обнаружил я в кольце юрт охраны и прочих понятных мне по назначению юрт несколько новых сооружений очень фривольного вида: рюшечки, цветочки, хиханьки-хаханьки доносятся, девицы разные шныряют, отвлекая суровых воинов от несения караульной службы и размышлений о будущих победах над врагом.

Я вообще-то хан простой и неприхотливый в содержании. Мне этих всяких ханских штучек на фиг не надо. Если бы не Бортэ с ее представлениями о приличиях, давно бы ограничился двумя халатами: повседневным и домашним, и носил бы те сапоги, в которых мои ноги себя уютно чувствуют и дышат. Свалить все государственное имущество в кучу, залезть на нее сверху и сидеть, не дыша, боясь свалиться – не мой стиль. Завести себе резиденции и на травах, и на водах, и для отдыха снизу, и для отдыха сверху – не греет. Без пояснений. Пять лучших жеребцов во всех концах Монголии держать, вдруг моя задница туда доползет, и пусть самый лучший свежий жеребец под нею окажется? Да я никогда в такой бедности не жил, чтобы, став ханом, на эти подвиги пойти. Не хочется мне тратить время на подобную ерунду, доказывая подданным свою исключительность и реализовывая несбыточную мечту детства о белом «Мерседесе». Я в детстве о другом мечтал.

И подданные, надеюсь, по делам моим меня оценивать будут, не все же акынов Бортэ слушать, что-то и сами понимают. Я перевел на досуге стихи Семена Гудзенко «Нас не нужно жалеть», они у меня с войны в памяти крутятся в исполнении Высоцкого. Адаптировал под местные условия. Здесь народ неграмотный, привык всё на память хватать. Сначала прочел Мухали, Борохулу и Ахаю, а они потом по всей армии разнесли. Вот и весь смысл нашего служения народу. И не надо больше ничего о нас говорить. И командовать нашими людьми не надо, с ними надо вместе идти в бой, и чтобы все знали – за что.

В юрты я заглядывать не стал, но у охраны, естественно, поинтересовался, что за бардак намечается в Ставке. Не бардак, отвечают, а как положено – жены и их служанки размещаются в соседних с ханом юртах. Вообще у нормальных ханов в шатре есть женская половина. Это ты у нас такой воинственный, что один всю юрту занимаешь, даже обслуживающий персонал и охрану высочайшим указом удалил. Один остался.

Мелькнула на горизонте Бортэ, и теперь у меня в юрте в любой момент можно обнаружить щебечущих и хихикающих Есун, Есуген или Хулан, а то и всех троих сразу. Прислуживают своему мужу и повелителю, разгоняют морщины на его челе и, вообще, для настроения. Да и ладно, настроение действительно чувствуют – когда надо, и подумать не успеешь, уже повыбегали. Нормально, я привык. Действительно, сижу один – бирюк бирюком, не дело. Жизнь вокруг, и вообще…

…Есть у меня маленькая слабость, грешен, что уж говорить. Люблю дарить подарки. Конечно, не всем подряд. Но почему-то подарок часто приносит больше удовольствия мне, чем имениннику. Легче всего осчастливить ребенка, взрослому, конечно, так просто не угодить. Подарил Убилаю в прошлом году меч, думал – долго объяснять придется, что такое узорчатая сталь. Да, здесь где-то есть свой Дамаск, несомненно. Переживал, пока подарок не вручил, но даже демонстрировать эффект не пришлось. Знаком Убилай с достижениями местного разума, заикаться стал от благодарности. Порадовал меня, этого я и добивался. Два именинника – я и Убилай.