Повелитель волков

— Я не о том говорю. Я говорю, что она добилась своими средствами того же, что может добиться мужчина. Рагвальд устало покачал головой. Граф Мэнон с удовольствием присматривался к дочери. Да, у нее удивительно светлая головка, у этой юной женщины — несмотря на свои младые годы, она очень хорошо понимает, что все его советники стремятся ее выдать замуж, и когда это произойдет, власть перейдет к ее мужу.

А она весьма решительно настроена удержать при себе то, что она считает своим и только своим.

— А что нам сулят звезды! Рагвальд, ты же у нас астролог, — обратился к Рагвальду граф.

Астрология наука древняя. Иногда казалось, что граф относится к ней с уважением, иногда же он явно подсмеивается над ней, так же как и над древними легендами про римских богов, которые обращались в животных, чтобы соблазнять земных женщин.

Обычно Рагвальд тут же вставал на защиту уважаемой им науки. Но не сегодня. Сегодня у него было странное чувство, будто он что-то пропустил, чего-то не видит. Он всегда мог предсказать по луне время приливов и отливов, знал время, когда надо сеять и убирать, когда кто должен родиться, когда люди будут находиться в добром здравии и спокойствии и, напротив, когда кому-нибудь грозят напасти. Но сегодня он не чувствовал ничего, совсем ничего, ближайшее будущее было зияющей черной пустотой, и это пугало его.

Однако вслух он упрямо повторил: — Звезды говорят, что ваша дочь должна выйти замуж ради ее собственной безопасности.

— Возможно, — спокойно ответил граф и улыбнулся Мелисанде. — Но для меня она все еще ребенок. И мне бы хотелось знать также и ее мнение о тех мужчинах, за которых мы ее собираемся сватать.

— Мнение ребенка? — взвился Рагвальд.

— Мнение образованного ребенка! — радостно встряла Мелисанда. Глаза ее горели победным огнем.

Граф задумчиво уставился на огонь, наблюдая за причудливыми переливами цвета, слушая, как потрескивают поленья.

— Я бы очень хотел, чтобы она вышла замуж по любви.

— По любви! — вскричал Рагвальд, резко поворачиваясь. — По любви! Помоги нам, всемогущий Господь! Да кто думает о таких глупостях, когда речь идет о выгодном браке!

Граф Мэнон улыбнулся, взглянул на Мелисанду и ее старого наставника и опять уставился на огонь.

— Я любил ее мать, — задумчиво проговорил он. — Так сильно, что после ее смерти я даже не мог думать о том, чтобы жениться еще. Любовь — замечательная вещь, Рагвальд. Я бы хотел, чтобы ты когда-нибудь ее испытал.

Рагвальд фыркнул.

— Не насмехайтесь.

— Отец говорит совершенно правильно, — подтвердила Мелисанда.

Рагвальд озадаченно потряс головой.

— Граф Мэнон, вы женились на леди Мери по приказу вашего батюшки, насколько я могу припомнить. Любовь пришла позже. — Он смущенно кашлянул. — Я думаю, милорд, что это, э-э… жизнь вместе приводит к тому, что вы называете любовью.

— Все равно, я хочу этого для моей дочери.

— Милорд…

— Все! На сегодня все. Я страшно устал от этой поездки, и, кроме того, у меня есть подарки для вас обоих, — он встал и подошел к груде вещей, которые он привез из путешествия. Достал нож и разрезал веревки на одном из пакетов. В нем оказалась большая кожаная сумка, которую он протянул Рагвальду. — Вот, астролог, это на некоторое время поправит твои дела.

— Как, мой добрый граф? Что это?

— Открой ее, открой, и ты все поймешь! Она целиком набита травами, которые я раздобыл у лекаря принцессы при дворе Бургундского короля. Очень знающий лекарь. Травы собраны со всего света.

Рагвальд расплылся в улыбке, радуясь подарку. Химия была другой наукой, от которой он сходил с ума. Он собирал травы, делал смеси, пробовал разные комбинации лечебных растений. На минуту от счастья он даже позабыл о Мелисанде и проблемах ее будущего.

— А это, — торжественно сказал граф, — это тебе, Мелисанда! — И он достал длинную тонкую кольчугу.

Рагвальд отложил свои травы и вместе с Мелисандой принялся разглядывать подарок. Это была изумительная работа. Тончайшая сетка, прочная, легкая и надежная. И одновременно нарядная. Было ясно, что это женская кольчуга.

— Папа! — вскричала Мелисанда. — Это… это потрясающе!

— Конечно, это только для церемоний, — сказал он.

— Для церемоний, — разочарованно протянула она.

— Тебе она понадобится весьма скоро, поскольку я собираюсь вводить тебя все больше в курс дел по управлению владениями, и нам придется много ездить верхом.

— О папа! — Она бросилась в восторге ему на шею.

Ее глаза сияли.

Он нежно поцеловал ее в лоб.

— Тебе пора идти спать, Мелисанда. Я очень устал сегодня.

— Конечно, папа, сейчас, — быстро согласилась она, огорченная тем, что могла, хоть и невольно, быть причиной усталости отца.

— Теперь ты дома. Я теперь могу тебя видеть утром и днем, долго-долго — много часов! И дней! И недель…

— Мне показалось, Мелисанда, что отец попросил тебя отправиться спать, — напомнил Рагвальд, строго глядя на нее.

Она улыбнулась и чмокнула его в щеку.

— Я тебя тоже люблю, Рагвальд. Спокойной ночи! — Она еще раз обняла напоследок отца и помчалась в свою комнату, крепко зажав в руках драгоценную кольчугу.