Повелитель воронов (ЛП)

— Вот. Пригодится. — Он всмотрелся в извивающиеся тени древнего тракта и начертил пальцами защитный знак. — Да будут добры к тебе боги. Тебе понадобится их помощь в этом проклятом месте.

Мартиса взяла факел с благодарным кивком и сияющей улыбкой.

— Они уже меня одарили.

Лес, который когда-то пугал своими цепкими деревьями и крадущимися тенями, теперь приветствовал её как родную. Мартиса чувствовала его шипящее ободрение, признание её присутствия в момент, как она поставила ногу на дорогу, ведущую в Нейт. Свист и крики, скрип колёс и грохот гружёных повозок постепенно стихли, пока она шла по тёмной аллее к поместью. В редком подлеске мелькали извилистые тени, текучие ленты тьмы не отставали даже при её темпе. Она больше не боялась. Теперь тени обратились в стражей, сопровождавших одного из своих домой.

Факел отбрасывал ореол бледного света, проглоченного клубящимся туманом, ласкающим лодыжки. В лесу пахло сыростью, мхом и еле уловимым запахом пепла.

Вдалеке показались знакомые колдовские огни. Похожие на необычных светлячков зелёные огоньки двинулись ей навстречу.

Свет стал ярче, открывая взору две знакомые фигуры.

— Гарн! Каель! — Мартиса бросилась к ним, едва не выронив факел.

Гарн крепко обнял её. Он ни капли не изменился за эти два месяца — великан с лысой головой, сияющей под бледной луной, и голубыми глазами, потемневшими в призрачном сиянии колдовского света. Каель заскулил в знак приветствия. Когда Мартиса наклонилась обнять пса и почесать за мохнатыми ушами, его длинный точно плеть хвост энергично завилял.

Мартиса поднялась и сморщила нос.

— Боги, от тебя несёт ещё хуже, чем с нашей последней встречи. Неужели никто и никогда тебя не искупает?

Гарн забрал у неё пожитки, с одобрением принюхиваясь к содержимому с едой. Он схватил Мартису за руку и почти потащил по дороге к особняку, взволнованный её появлением. К тому времени, как они добрались до ржавых ворот внутреннего двора, Мартиса задыхалась.

Сияющий в лунном свете Нейт был таким, каким она его помнила: древняя развалина, прекрасная и царственная в своём упадке. Здесь в воздухе витал запах золы и горелого дерева, и счастье Мартисы померкло.

— Роща. Я чую то, что от неё осталось?

Глаза Гарна заблестели от слез. Пальцы быстро сплели узоры слов.

— Так много было потеряно. — Она кивнула на молчаливый ответ Гарна. — Ты абсолютно прав. Мы не только потеряли, но и многое обрели.

Мартиса последовала за ним через ворота в поместье, остановившись только раз, чтобы бросить быстрый взгляд на главный зал, место жестоких уроков и страшных откровений. Гарн повёл её к лестнице, жестом показывая, что господин ждёт её в своих покоях.

Внезапная нервозность смешалась с восторгом, и Мартиса вытерла ладони об юбку, прежде чем поднялась по шатким ступеням на второй этаж. Колдовские огни освещали ей дорогу, ведя по чёрному коридору, пока она не достигла двери Шилхары. Она была открыта, и Мартиса бесшумно вошла в спальню.

Здесь она познала и разделила любовь. Как и остальная часть Нейта, это было святилище дряхлеющего величия, и правил им суровый нищий король с огромной силой.

Шилхара стоял на привычном месте, лицом к окну, ведущему на балкон. На нём была новая мантия из роскошного бордового бархата. Тонкий пояс из серебра и драгоценных камней обвивал узкую талию. Очерченный тёплым мерцанием зажжённых свечей, он возвышался стройный и высокий. Руки Мартисы покалывало от желания прикоснуться к его широким гордо поднятым плечам.

То ли она оказалась не такой бесшумной, как думала, то ли он почувствовал её присутствие, но Повелитель воронов протянул руку, и у Мартисы перехватило дыхание при виде камня души, свисающего на цепочке, которую он держал в своих длинных пальцах.

— Полагаю, это твоё.

Его загрубевший голос резонировал по комнате, вызывая мурашки на руках. Он занимался с ней любовью этим голосом так же искусно, как и своими руками. Она следовала его зову, как зачарованная, притягиваемая к нему так же сильно, как к серебристому сапфиру, содержащему часть её души.

Она остановилась перед ним, протягивая руку. Цепочка упала на ладонь сверкающим водопадом, голубой драгоценный камень оказался тёплым и тяжёлым. Мартиса крепко сжала кулон пальцами.

Профиль Шилхары, позолоченный в лунном свете, льющемся через окно, был невыразителен. Он повернулся к ней, и она ошеломлённо уставилась на него, забыв о своём сокровище. Как и в случае с Камбрией, его лицо несло на себе печать ритуала. Морщины в уголках глаз стали глубже, а скулы резче, придавая строгим чертам измождённый вид. Но удержало взгляд Мартисы совсем другое — волосы. Белая прядь тянулась по всей длине от макушки до самых кончиков.

Мартиса протянула руку и погладила шёлковые волосы. Пальцы коснулись щеки.

— Когда она появилась?

Его губы изогнулись в слабой улыбке.

— Несколько недель назад. Однажды утром я проснулся с этим доказательством моих преклонных лет. Я ещё не решил, то ли это последствие ритуала или поданного накануне ужина.

— Тебе идёт. Выглядишь почти цивилизованно, — поддразнила она.