Повелитель воронов (ЛП)

Ничего, если это сойдёт ему с рук, что маловероятно. И хотя идея ненавистна обеим сторонам, ему понадобится их помощь, а священникам — его знания, дабы победить Скверну. Вопрос в том, готов ли он умереть ради этой попытки или пожертвовать другими ради шанса выжить. Он представил себе, как Мартиса мирно дремлет в доме за его спиной, ожидая любовника, который собирается её уничтожить.

Если бы Дерсима сейчас могла прочесть его мысли, то выпотрошила бы кухонным ножом.

— Твои думы мрачны. Знание, которым ты сейчас обладаешь, сильно тебя тревожит. Разве плохо ведать способ, как изничтожить падшего бога?

— Это полезное знание. Теперь я должен решить, что мне делать.

— Ты считаешь себя умным человеком?

Тёмные глаза Дерсимы отражали звёздный свет.

— Да.

— Это правда?

Он усмехнулся в ответ на её вопрос.

— Зависит от обстоятельств. Правда для кого?

— Для тебя

— Всегда. — Его всё больше интриговал ход её расспросов.

Она встала, и он тоже.

— Человек с ясным взглядом в собственную душу всегда примет мудрое решение.

Шилхара быстро коснулся её руки.

— Меня больше заботит не мудрость, а выгода… для меня.

Она обхватила пальцами его костяшки.

— А женщина, которую ты привёл с собой? Она просто ночное удовольствие или нечто большее?

Мартиса. Шпионка и любовница, слуга и хранительница огромной, неиспользованной силы, она была когда-то не более чем помехой на его пути. Теперь же она краеугольный камень, на котором он должен сделать свой самый судьбоносный выбор.

— Она больше, чем первое, и меньше, чем второе.

— Это не самый лучший ответ, племянник.

— А ты задаёшь слишком много вопросов, тётя.

Дерсима улыбнулась.

— Я пошла спать. — Дыхание клубилось облаком прямо перед её лицом. — Холодно, и в последнее время у меня ноют все кости. — Она похлопала его по руке. — Не задерживайся слишком долго. Другие могут проснуться и увидеть. Не хочу, чтобы меня спрашивали, почему мой племянник такой олух.

Он улыбнулся и поклонился.

— Спокойной ночи, тётя.

Её тихий смешок затих, когда она пересекла открытую площадь и исчезла в самом большом из каменных домов. Шилхара несколько мгновений смотрел ей вслед, прежде чем вернуться в дом, который делил с Мартисой.

Она лежала так же, как он её оставил, растянувшись на спине и перекинув руку через то место, где он спал. Её волосы волнами рассыпались по шерсти, несколько прядей скользнули по щекам и шее.

Шилхара не хотел будить её раньше времени. Разговор с Кардуком вызвал у него дрожь в руках и желание немедленно увидеть её. Он хранил тишину, но её разбудил запах матала. Раскрасневшаяся от сна и жара очага Мартиса повернулась к нему с сонным взглядом. Он почти отвернулся и был благодарен, когда она повернулась на другой бок и снова заснула. После этого Шилхара сбежал.

Мысли кружились, пока он чистил трубку и раздевался. Огонь в очаге горел низко, и он подбросил углей в попытке согреть остывающую комнату. Бердисан из хеленесийских хроник не был героем, лишь человеком, одержимым жаждой власти, который увидел возможность достичь её любой ценой. Бердихан из рода курманов отправился на север не для того, чтобы помочь кролям-магам, а чтобы забрать силы Амонсы себе. Он привёз с собой одну из своих жён, дарительницу жизни и жертву своей всепоглощающей жадности. Он потерпел неудачу в попытке одновременно контролировать бога и убить королей. Амонса был уничтожен.

Шилхара сосредоточился на последнем. Действия Бердихана, какими бы своекорыстными они ни были, ключ к триумфу королей. Могущественный маг, ставший ещё сильнее благодаря жертве бидэ цзиана, держал Амонсу в плену достаточно долго, чтобы короли смогли его уничтожить. Когда-то эта стратегия сработала. Она может победить снова. Но будет ли цена прежней?

Голый и замёрзший, он опустился на корточки рядом с Мартисой, восхищаясь тем, как её обычно бледные щёки порозовели от жара очага. Когда-то он видел её такой невзрачной. Но не теперь. В красных тенях, отбрасываемых низким пламенем, она стала для него прекрасней всего в мире.

Воспоминание о её голосе, когда она увела его с порога смерти в Ивехвенне, эхом отозвалось в сознании.

«Останься со мной».

Эта мольба взывала к какой-то внутренней нужде, обещанием вкусить нечто, чего он никогда прежде не испытывал. Она вытащила его из бездны, приманив своей любовью. А теперь его манило отплатить ей предательством.

Он приподнял прядь её мягких волос, позволив им просеяться между пальцами каскадом красновато-коричневых волн.

— Ты должна была позволить мне умереть.

Глава 18

С первыми лучами солнца, позолотившими верхушки апельсиновых деревьев, Мартиса тихо поднялась одеться. Всё ещё согретая теплом Шилхары она резко втянула прохладный воздух, который внезапно коснулся обнажённой кожи. Одеяла зашуршали, когда она провела ногой вдоль его бедра и сползла с кровати. Движение заставило её поморщиться. Прошлой ночью у Шилхары проснулся ненасытный аппетит. Он не причинил ей боли, но грубые ласки напоминали о себе синяками на бёдрах и ломотой в мышцах.