Повелитель воронов (ЛП)

Её тихий смех успокоил его. Она не ненавидела и не боялась, даже теперь, когда он чуть не убил её. Отчаяние грозило поглотить Шилхару. Он будет оплакивать её даже после своей смерти. Если бы обстоятельства сложились иначе, он бы сражался, чтобы удержать её, убил бы Камбрию, если это необходимо, лишь бы вырвать её из его лап, и столкнулся бы с гневом Конклава за убийство их самого могущественного епископа. Но судьба сыграла с ним дьявольскую шутку. Он будет ничуть не лучше Бердихана или даже Скверны, если пожертвует своей бидэ цзиана ради возможности пережить ритуал убийства бога. Яростный гнев наполнил сердце Шилхары. Он неблагороден, просто эмоционально привязан к Мартисе, и второе, конечно, более жалко, чем первое. Он добровольно откажется от Мартисы и уничтожит себя ради её спасения. Как она однажды сказала? У богов прекрасное чувство юмора. Воистину.

Он прогнал упрёки. Нет нужды думать, каким слабым дураком он стал. Мартиса снова протянула руку, когда он неуверенно поднялся на ноги. И снова он отмахнулся от неё.

— Не надо, я прочувствовал глубокое уважение к твоим ногам. Сможешь помочь, как только я буду уверен, что ты не собираешься окончательно меня кастрировать.

Она покраснела.

— Разве ты не можешь исцелить себя так же, как исцелил моё горло?

Мысль о том, что её рука, согретая магией дара, обхватит его яйца, обычно приводила Шилхару в возбуждение. Теперь же, с постоянной болью в паху, распространяющейся на спину и вниз по ногам, он нашёл эту идею менее привлекательной.

— Ты доверяешь мне больше, чем я тебе. Как бы мне это обычно ни нравилось, думаю, тебе лучше пока держать руки подальше от моего члена, Мартиса.

Прямолинейность заявления сделала его отказ безболезненным. Лёгкая улыбка промелькнула на губах Мартисы, прежде чем исчезнуть.

— С тобой всё в порядке, Шилхара? — Тёмные воспоминания затуманили её взор. — Боги... твои глаза…

Горло обожгла жёлчь, смешанная с остатками крови. Он поднял руки и нахмурился, поняв, как сильно они дрожат.

— Теперь ты знаешь, почему звезда парит над Нейтом.

Мартиса сложила руки перед собой. Белые костяшки пальцев контрастировали со спокойным голосом.

— Ты — возрождённый аватар.

— Да.

Возвращение Гарна помешало ему сказать больше. Слуга принёс поднос с двумя дымящимися чашками и стопкой мокрых полотенец. Одну чашку он передал Мартисе, другую — Шилхаре вместе с полотенцем.

Мартиса выхватила полотенце из рук Шилхары.

— Ты достаточно мне доверяешь? Можно мне смыть кровь? Обещаю не пинаться.

Когда он кивнул, она поставила чашку на пол и принялась вытирать кровь. Ткань холодила щёки, и её прикосновение успокаивало. Шилхара стоял неподвижно, не отводя взгляда от того, как Мартиса вытирает засохшую кровь с его носа и подбородка. Полотенце болталось у уголка его рта. Прислушиваясь к каждому её вздоху, Шилхара наклонился, когда Мартиса привстала на цыпочки и поцеловала уголок рта.

— Никто не должен страдать от такого рабства, — прошептала она ему в губы. — Я бы взяла на себя это бремя, если бы могла.

Молния пронзила его душу. Такая преданность! Мартиса — сострадательная женщина, но это больше чем проявление сочувствия. Любит ли она его так же, как он её? Видит ли в нём нечто иное, помимо угрозы, которую узрел Конклав? Будет ли скорбеть по их разлуке в таком же безмолвии? Боль в её глазах стала ответом на его вопрос.

Он погладил её висок большим пальцем.

— Этот долг я не могу и не буду возвращать. — Тот же самый палец прижался к её губам, когда она попыталась поспорить. — За всё нужно платить, Мартиса.

Он взял у неё полотенце и осторожно вытер руки.

— Не забудь про чашку. Моё заклинание сделало большую часть работы, но я могу заверить, зелье Гарна полностью тебя исцелит.

Его чашка была наполнена чаем, заваренным чернее чернил и густо подслащённым мёдом. Простое, но эффективное восстанавливающее средство. Шилхара поднял чашку в знак уважения другу. Тупая боль в груди усилилась. Скоро он потеряет и Гарна, а это почти так же больно, как потерять Мартису.

Довольный тем, что пациенты пьют его варево, Гарн начал прибираться в кабинете. Он безуспешно попытался прогнать Мартису, когда она принялась помогать ему. Шилхара, слишком измученный, чтобы просто смотреть, похромал к перевёрнутому столу. Пергамент разбросало по всему полу, большая часть была забрызгана чернилами. Он взял один лист, письмо к корифею. Внизу письма расплылось чернильное пятно, но его можно было прочесть.

Ваше преосвященство, я предлагаю вам возможность убить меня и уничтожить Скверну одним ударом. Как вам такое предложение?

Шилхара, повелитель Нейта

Послание было сухим, песчинки всё ещё оставались на бумаге. Он стряхнул их и свернул пергамент в тугой свиток. Гарн сделал жест, когда перешагнул через лужи вина и супа в направлении к двери.

— Я вполне здоров, хотя теперь сомневаюсь, что смогу оставить потомство.

Он слегка улыбнулся, увидев, как покраснела Мартиса.