Повелитель времени

— Серебряные и железные в полном объеме две коробки, как и написано. Вот с освященными пулями напряжёнка — только одна коробка, да и та не полная. С остальным вроде норм. Кстати, я так понял, ты «ведьмовские мешки» делать будешь? Так вот, есть у меня хорошие ремешки к ним, чистая кожа, с нашлепками из стали и оттиском кельтского креста. Стоят, конечно, мама не горюй, но окупаются, повышают эффективность амулета практически вдвое.

— Заверните….

В общей сложности, в лавке я провел довольно много времени — порядка трёх часов, и сейчас выруливал в сторону автострады, направляясь к церкви, в которой некогда проснулся после «преображения» в себя настоящего. Мне никак не давало покоя то, что святой отец воспринял меня, как обычного смертного. Его слова об искуплении и всепрощении, да и холодное спокойствие попа, с которым он все это говорил, тоже чего-то да стоило. Он не испугался и не побежал разводить костер, чтобы спалить ко всем чертям мерзкого демона, напротив, оттащил мою бессознательную тушку в одну из келий. И самое главное — я, находясь в этой обители в своей человеческой форме, совершенно не чувствовал дискомфорта, а попав на территорию церкви в форме демона был обожжен так, как не обжигался никогда в жизни даже при приеме святой воды непосредственно из «горла». Мне хотелось поближе рассмотреть служителя, поскольку я имел подозрение, что поп истинно верующий человек, со сверкающей непорочностью душой. Если это окажется правдой, то освященная вода у такого священника выйдет особенно сильной — не хуже чем, если бы та была с места крещения Христа.

Когда я добрался до церкви, уже смеркалось, солнце практически скрылось за горизонтом, ввергнув Сталегорск в вечерние сумерки. Когда я вошёл на территорию храма, меня словно пронзило молнией, как будто мгновенно от макушки и до пят прошел разряд электричества, но через миг боль ушла, словно ее и не было. Удивительно, но последующие ощущения ввели меня в ступор, дышать стало легче, как говорят: «Камень с души свалился». Я никогда не ощущал ничего подобного, точнее почти никогда, быть может, в свою бытность действующим ангелом и было нечто подобное, но оно благополучно глушилось чувством долга и огромным грузом ответственности, присущим всем небесным служителям, кроме, разве что самых сильных Архангелов. Впрочем, для них это компенсируется огромной кучей другого геморроя.

— Добрый вечер, сын мой, — святой отец встретил меня на скамейке у входа в «обитель Бога», я, немного подумав, присел рядом.

— Что вот прям даже так? «Сын мой»? Не кажется ли вам, что в моем случае, это немного неуместно?

— Почему же, позволь поинтересоваться?

— Отец, извините, но я никогда не поверю, что вы не видели моей настоящей сущности, вы ведь тоже в каком-то смысле иной. Дар взора вкупе с истинной святостью и безоговорочной веры «Всевышнему» — я вообще удивляюсь, что пережил тот вечер.

Теперь я как следует рассмотрел попа, его душа действительно была кристально чиста.

— Апрельские вечера ещё достаточно холодны, особенно для моих старых костей. Не возражаешь, если мы пройдем в дом?

Я лишь пожал плечами, для смертного узревшего лик истинного демона он держался на редкость крепко, не выказывая ни грамма страха и не показывая, что моё присутствие доставляет ему немало дискомфорта. Абсолютно черная и белая души никогда не уживутся вместе, они как две стороны магнита, постоянно друг друга отталкивают на подсознательном уровне.

— Заходи-заходи, не бойся, — поп усмехнулся, глядя на меня, застывшего в дверях. Не то чтобы я боялся, скажем так, опасался. Жилище святого отца не отличалось изобилием, бревенчатый дом, выстроенный прямо на территории церкви: терраса, одна комната и кухня, мебели тоже минимум. Мы прошли на кухню и уселись за стол — настолько старый, что Виталик, скорее всего, отвалил бы за него немалую сумму.

— Вы так и не ответили, почему?

— Что почему? Изъясняйся конкретней, что тянешь кота за причиндалы?

Спустя пару минут на столе появилась двухлитровая бутыль прозрачной жидкости и блюдце с огурцами, предположительно солёными. Поп не спеша разлил жидкость по стандартным граненым стаканам.

— По идее, такой как вы, должен гонять такого как я, по округе горящей метлой, а не распивать на пару самогон, ты же видишь меня насквозь, ты знаешь, сколько душ на моей совести, так почему?

— Не мне тебя судить, на всё воля Господа!

— Спешу тебя расстроить, но в моем случае я как бы избежал наказания, суд-то уже был, тем не менее, я вот он здесь, целый и невредимый.

— Хехе… насмешил, насчёт целого я бы поспорил, какая там доля сил сейчас с тобой? К тому же ты сейчас смертный, пусть даже сильнее многих «иных», но смертный, я ничего не упустил?

Мне оставалось только молчать, а что ещё я мог сказать, священник был в принципе прав.