Повелитель Вселенной

— Разве ты сомневаешься в этом? — Хорчи тряхнул головой. — Но если ты собираешься сделать меня нойоном-темником, то не позволишь ли ты мне также выбрать себе тридцать жен из самых красивых женщин, которых мы захватим? Они принесут мне больше счастья, чем десять тысяч воинов, и я надеюсь, что они будут не менее красивы, чем твоя добрая жена.

Тэмуджин рассмеялся.

— У тебя будет и войско, и женщины. Я понимаю, что нельзя лишать могущественного шамана его доли.

— Ты, как всегда, щедр, — сказал баарин, поклонившись. — Теперь мне надо идти и навестить жен, которые у меня уже есть.

— Иди с миром.

Хорчи со своими людьми ушел. Борчу встал, схватил обе руки Тэмуджина, стиснул, а потом пошел к своей лошади.

Бортэ отдала одежку Джучи служанке. Тэмуджин молча смотрел, как женщины идут к кибиткам.

— Если бы ты остался с Джамухой, — сказала она наконец, — твое копье сломалось бы, как рог у коровы.

— Не надо объяснять мне сны, Бортэ.

— Я подумала, что ты все еще жалеешь об уходе от Джамухи.

— Ошибаешься. — Он встал, в полутьме она не могла разглядеть выражение его лица. — Духи говорили в моих снах и во сне Хорчи, они же говорили твоими устами. Мы с Джамухой уже не мальчики, играющие в бабки на Ононе, и никогда больше не будем мальчиками. Я знал, что лишь один из нас будет руководить, еще когда мы плясали под большим деревом.

Она вздохнула с облегчением, узнав, что он ни о чем не сожалеет, но своими словами он отгородился от нее.

Тэмуджин поднял голову.

— Тучи затягивают звезды, — сказал он. — Ночью будет гроза.

— Знаю, — она вытянула руку. — Помоги встать.

Он помог. На темной равнине мерцали костры, похожие на звезды, которые уже скрылись за тучами. В ближайшем загоне кобылы ржали и прикрывали собой жеребят, обеспокоенные приближавшейся грозой.

Тэмуджин взял подушки и подошел к задку кибитки. Подсадив Бортэ, он влез следом. Хокахчин с Джучи спали в передней части возка. Бортэ освободилась от халата и сорочки и укрылась одеялом. Тэмуджин снял халат и сапоги и вытянулся рядом. Он крепко обнял Бортэ. Она нежно ласкала его лицо, но он уже крепко спал.

Ударил первый порыв ветра, в соседней кибитке заплакал ребенок. Тэмуджин был ее единственным прибежищем во время гроз, которые создавали люди, воюя. Она крепче прижалась к нему. Он будет править, она обретет покой.

52

Рабы загнали овец в юрту. Джэрэн мешала похлебку в котле, а Бортэ кормила Чагадая. Схватки у нее были целый день и ночь прошлым летом, когда она рожала его. Карие глаза Чагадая были с золотистыми крапинками, как у отца. Тэмуджин это заметил.

Снаружи кто-то закричал. Вошел Тэмуджин. Одна из девушек успокаивала заметавшихся овец, а другая опустила полог. Он обил снег с сапог и повесил оружие.

— Ленивая старуха, — сказал Тэмуджин Хокахчин, которая играла в бабки с Джучи. — Я целый день охотился на морозе, а вы с моим сыном играете здесь.

— А ты принес нам что-нибудь? — спросила Хокахчин.

— Стоял бы я тут с пустыми руками? — Он снял шапку и стряхнул снег на Джучи, который взвизгнул. — Мы видели следы тигра. Он распугал дичь. Надо будет бросить отравленную тушу для зверя, а то он начнет таскать у нас скотину.

— В таком случае Джучи сегодня сделал больше тебя, — сказала Хокахчин. — Он выиграл у меня две бабки.

Тэмуджин рассмеялся.

— Ленивая старуха.

Только сегодня утром он шепнул Бортэ, чтобы она не заставляла Хокахчин пасти овец, а дала ей отдохнуть.

Джэрэн взглянула на Тэмуджина и подошла к Бортэ. Тайчиутка все еще дичилась его, хотя у нее была собственная небольшая юрта, и она знала, что будет его женой, когда родит ему ребенка. Она держалась возле Бортэ, как бы ища защиты, в противоположность Дохон, которая терпеть не могла делить его с кем бы то ни было. Тэмуджин брал то, что ему было нужно, от Джэрэн, а в остальное время оставлял ее в покое. Бортэ считала, что он поступает лучше, чем когда-то поступал с ней Чилгер Бук.

Тэмуджин скинул тулуп и кожух, отдал их рабыне и прошел в глубину юрты.

— Даритай ждет снаружи, — сказал он Бортэ. — Он приехал с Алтаном, моим двоюродным братом Хучаром и еще двумя моими родственниками-джуркинами. Они привяжут коней и войдут.

Бортэ кивнула, привязала Чагадая к зыбке и встала. Рабыни налили похлебку в чашки, выложили мясо на блюдо, и тут вошли гости. Тэмуджин поприветствовал и обнял каждого. Они сели на подушки справа от хозяина и спросили про охоту.

— Кошки бродят поблизости, — сказал Тэмуджин. — Я велел пастухам быть настороже.

Бортэ отвела рабынь на свою половину юрты, к Хокахчин и Джучи, а сама села к зыбке с Нагадаем, поближе к гостям, чтобы слышать разговор. Джэрэн сидела рядом, стараясь не смотреть на Тэмуджина.

Даритай и прибывшие с ним не собирались терять время в пустых разговорах. Даритай с Хучаром присоединились к Тэмуджину после перекочевки к реке Кимур-ха. Сэче Беки и Тайчу, вожди джуркинов, присоединились осенью, а Алтан вскоре после них. Джамуха значительно ослаб с их уходом.

— Весна подходит, — сказал Алтан. Он опустил кусок мяса в похлебку, откусил и облизал жирные пальцы. — Хорошо бы снова попробовать кумыса, отпраздновать прибытие новых людей.