Повелитель Вселенной

Там она нашла маленького мальчика. Она взглянула на его бледное лицо и кровь, текущую по животу, и поняла, что он умирает. Он открыл глаза, а она стала на колени и приподняла ему голову.

— Всех, кто еще жив, они забрали, — сказал мальчик слабым голосом. — Они стали мерить наш рост по чеке колеса. Они… — У него перехватило дыхание. — Был приказ — всякий мужчина выше чеки колеса должен умереть.

Горло Есуген сжалось.

— Но ниже чеки — только очень маленькие мальчики.

— Я выше чеки — вот почему я убежал. Но не успел, один пырнул меня ножом и подумал, что я умер, но я приполз сюда. — Рот мальчика искривился. — Наши прятали ножи в рукавах. Ихэ Черэн приказал нашим дорого отдавать жизнь монголам, которые придут за ними, и многие монголы поплатились жизнью тоже.

Мальчик закрыл глаза. Когда он умер, Есуген обыскала его, но не нашла ничего, чем могла бы воспользоваться. Она сложила его руки на груди, прошептала молитву и ушла.

Отец должен был заключить мир. Она поняла наконец, что пыталась втолковать мужу ее мать. Во время войн женщины становятся всего лишь добычей, их заставляют служить победителям. Ее мать умоляла спасти жизнь соплеменникам.

Ночью разразилась гроза. Она скорчилась в кое-как сооруженном шалаше, раскрыв бурдюк, чтоб налилась вода. После грозы лес наполнился птичьим щебетом, и она забралась в чащу поспать.

Ей приснился сон. Она сидела с матерью под деревьями. Бледное, испускающее призрачный свет лицо женщины подсказало, что она мертва.

— Ты пришла за мной, — сказала Есуген.

— Я пришла не за тобой, — ответил призрак. — Я спрашиваю тебя, дочь, почему наши люди плачут по погибшим? Почему наша кровь льется на землю? Почему наши юрты разломаны, а наших женщин насилуют?

— Потому что монголы ненавидят нас.

Призрак сказал:

— И отец твой тоже виноват. И все те, кто руководил нами, погубили нас. Нет спасения женщинам и детям под Небом, если мужчины не могут защитить их. Никого не остается в нашем народе, кто бы мог защитить тебя. Есть лишь один способ выжить — лгать победителям.

Есуген сказала:

— Я скорее умру.

— Нет, ты не умрешь. Дух не схватил бы тебя и не извлек из-за завалов, если бы ты намеревалась умереть. Ты должна жить, спастись любым способом.

Есуген проснулась, мать исчезла. Призрак Есуй не являлся к ней, и она поняла, что сестра жива. Если бы Есуй была мертва, ее душа раздвоилась бы. Есуй обещала, что они всегда будут вместе. Если бы сестра умерла, ее дух явился бы.

Она встала, уже зная, как ей быть, и пошла вниз.

Стая черных птиц неслась в небе. Стервятники сидели на горах отрезанных голов. На пики тоже были насажены головы. Пленные под присмотром стражей уволакивали одни тела, а другие оставляли. Враги заставляли хоронить тела своих товарищей, а трупы татар оставались гнить.

Есуген пригладила волосы. Конные монголы прочесывали равнину, поросшую высокой травой, но она ничего не выгадает, если на нее наткнутся простые воины. Ей пришлось высматривать нойона, который командует многими и может взять ее себе, а потом помочь найти Есуй.

Она сверху осмотрела местность. На юге близ реки паслись стреноженные кони. По берегу реки шел высокий человек в сопровождении нескольких воинов. Те, мимо которых он проходил, кланялись или поднимали руки, приветствуя. Его темные косы имели медный оттенок. Края его металлического шлема были отделаны золотом. Когда поднялся ветер, она побежала, зная, что колышащаяся трава скроет ее. Она уже было остановилась, как голова нойона быстро повернулась к ней. В мгновенье сопровождавшие его схватились за луки, а двое, шедшие впереди генерала, прицелились.

— Не стреляйте! — отчаянно закричала Есуген, взметнув руки над головой. К ней подъехал воин, схватил ее саадак и поволок ее за руку.

— Возьмите у нее нож, — сказал генерал тихим голосом. — Жаль будет убивать ее.

Выработанный второпях замысел улетучился у нее из головы.

— Тогда убей меня! — закричала она, когда воин вытащил нож у нее из-за кушака. — Вы же всех убиваете!

Она свалилась на землю, рыдая обо всем, что потеряла.

Ее больно пнули в бок сапогом.

— Дайте ей выплакаться, — сказал генерал. Она плакала, пока ей на плечо не легла чья-то рука. Она подняла голову и встретилась взглядом с парой светло-карих глаз с зелеными и золотыми крапинками.

— Выпей это, дитя. — Нойон наклонился и дал ей кожаную флягу. Она хлебнула кумыса. — Где ты пряталась?

— В предгорьях, — удалось ей выдавить из себя.

— Что заставило тебя спуститься?

— Мне некуда больше идти.

Она вернула ему флягу и снова заплакала. Он подсунул под нее руку, и голова ее легла ему на панцирь. Странно, что он такой добрый, если его люди такие жестокие.

Он пригладил ее волосы, словно она была маленьким ребенком, а потом сказал:

— Как тебя зовут?

— Есуген. — Она вытерла нос рукавом. — Дочь Ихэ Черэна.

Один из сопровождавших рассмеялся.

— Красавица и дочь вождя — кому-то достанется хорошая награда.