Повелитель Вселенной

Мужчины скоро напились. Человек тридцать набилось в юрту Джамухи, женщины принесли еще много чаш, а потом сели поесть в своей половине жилища. Номалан молчала, а другие женщины сплетничали. Джамуха предпочитал собираться со своими людьми здесь, хотя и приходилось мириться с присутствием Номалан, а не ходить в юрту Тэмуджина, где Бортэ и эта старуха Хокахчин станут прислушиваться к каждому его слову.

Тэмуджин попросил хонхотата, который казался уже очень пьяным, сесть.

— Чарха, отец твоего вождя, был всегда верным человеком, — сказал Тэмуджин. — Он был тенью моего отца. Он заступился за нас и заплатил за свою преданность жизнью.

Джамуха взглянул на Даритая, который не был верен своему племяннику.

— Я сожалел о смерти Чархи все эти годы, — добавил Тэмуджин. — Я всегда почитал его мужество, жаль, что его нет с людьми, которые ныне возвращаются ко мне.

Даритай вздохнул посвободнее, племянник давно простил его.

— Наверное, — сказал брату Хасар, — сон, что ты видел прошлой ночью, предвещал это. Ты видел большой стан, а теперь наш увеличивается.

— Что за сон? — спросил Бэлгутэй. Хорчи насторожился. — Брат, расскажи свой сон.

Тэмуджин хлебнул кумысу и положил руку на колено.

— Я летел над землей, — начал он. — Внизу я увидел курень с кольцами юрт, которых было так много, что они покрывали землю, насколько хватал глаз. Я расправил крылья, и ветер понес меня на север. Я летел над таким большим числом юрт, что не мог сосчитать их, и прилетел к последней, самой большой. Она была покрыта золотом, и понадобилась бы сотня волов, чтобы везти повозку, на которой она стояла. Я пролетел над дымовым отверстием и почуял запах жирного жареного мяса, а потом опустился к дверному проему. Люди, охранявшие шатер, низко поклонились мне, и мне пришло в голову, что это мое жилище, а те, что сидят внутри, ждут, чтобы я принял участие в пире.

— И кого ты увидел внутри? — спросил Даритай.

— Я проснулся, так и не войдя.

Джамуха до боли стиснул зубы. Их с Тэмуджином взгляды встретились.

— Но я уверен, что мой анда был внутри и ждал меня.

— И все же ты там его не видел, — сказал Бэлгутай.

— Я же сказал, что душа вернулась в меня до того, как я вошел, но разве по-иному могло быть?

Джамуха подумал, что Тэмуджин подразумевает единоличную власть, он мечтает стать ханом. Все поняли, что сон — это вызов.

Никто ничего не говорил, даже Хорчи, обычно охотно объяснявший любой сон.

— Что бы ни значил этот сон, — задумчиво проговорил Бэлгутэй, — он предвещает тебе великую будущность.

Джамуха отхлебнул кумыса. Туповатый брат Тэмуджина высказался ясно, а люди поумнее держали языки за зубами.

— Я ничего не буду предпринимать без Джамухи, — сказал Тэмуджин. — Все, что я имею, принадлежит и ему. — Он коснулся плеча Джамухи. — Не хотели ли духи показать мне то, что уже исполнилось?

Груз, придавивший сердце Джамухи, полегчал. Что бы там ни думал Тэмуджин о вещем сне, сейчас он сказал, что еще не готов соперничать с ним.

Мужчины продолжали выпивать. Даритай пересказал легенду о своем предке Боданхаре и женщине, которую он умыкнул. Джамуха был потомком этой женщины. Мужчины выходили из юрты облегчаться и возвращались. Когда хонхотат упился, Даритай с Хорчи отволокли его в сторону и укрыли одеялом. Джамуха налил Тэмуджину еще чашу — может быть, анда напьется так, что останется в его юрте ночевать.

Он вспомнил об их первой ночи под большим деревом. Потом Тэмуджин и виду не подавал, что что-нибудь изменилось, и наконец Джамуха понял: с похмелья анда ничего не помнил.

После той ночи, года полтора назад, его анда допускал лишь небольшие вольности, да и то когда напивался.

Джамуха никогда не заговаривал об удовлетворении своей глубокой и яростной страсти.

— Ты молчишь, брат Джамуха, — сказал Тэмуджин, приподнимаясь с подушки. — Мунлик скоро узнает, что его здесь приветят. Тайчиуты услышат об этом к концу лета и будут гадать, что мы собираемся делать.

Джамуха пожал плечами.

— Наверно, нам надо направить им послание. А они решат, что в их же интересах присоединиться к нам.

— Таргутай и Тодгон забыли о своей присяге моему отцу, — сказал Тэмуджин. — Как же я могу поверить какому бы то ни было их обещанию?

— Ты охотно примешь Мунлика.

Джамуха взглянул на хонхотата, посол спал, громко храпя.

— Мунлик не надевал на меня колодки и не бил меня.

— А Таргутай не прикончил тебя сразу, хотя и мог. — Джамуха толкнул Тэмуджина локтем в бок. — Все переменилось. Твои двоюродные братья-тайчиуты — не дураки; что они выиграют, враждуя с нами?

— Хорошо бы напасть на них, упредив их.

— Мунлик их союзник, — возразил Джамуха. — Он, наверное, без большой охоты повернет оружие против них. Зачем сражаться с людьми, которых мы можем покорить мирным путем? Мне кажется, мы сумеем заставить их присягнуть нам.

— Возможно, они и присягнут, а потом постараются настроить нас друг против друга. Я не верю ни в какие их обещания.