Повелитель земного предела

От этого новоприбывшего человека мы узнали, что преследуемые нами враги истребляли на своем пути всех рабов, слишком старых или слишком молодых для войны. Эти сыны Тлапаллана с обагренными кровью руками убивали даже женщин и грудных детей, щадя лишь тех, кто клялся сохранить верность Империи. Таким образом неуклонно разрастающееся войско майя двигалось впереди нас к Четырем Городам – но в каком именно городе оно хотело занять оборону, мы не могли угадать.

Нам оставалось лишь идти по следу войска, оставленному в виде широкой полосы опустошения, – что мы и делали в надежде настичь и уничтожить врага. Но догнать майя нам так и не удалось, хотя часто видели мы впереди занимающиеся яростным огнем строения и натыкались на зарезанных рабов – еще теплых, но уже отошедших в Страну Мертвых.

Казалось, майя сознают безвыходность своего положения, хотя, конечно, они могли судить о своем положении лучше нас. От беженцев мы узнали, что большинство передовых крепостей пало перед натиском ревущей ярости чичамеков. На востоке же земли были наводнены не имеющими единого командования военными отрядами, которые жгли, убивали и грабили безостановочно – так что смерть грозила всем тлапалликам, кроме укрывшихся в крупных городах и хорошо укрепленных селениях.

Помимо этого по стране ходили слухи о том, что на севере пал священный Город Змеи, и никогда больше Пожирательнице не суждено глотать злополучных рабов. Однако в последних новостях я усомнился, ибо не верил, что ходеносауни удалось собрать достаточно сил для взятия сей твердыни, дающей укрытие всем жителям окрестных селений.

Мы не знали, что Мерлин действительно взял Город Змеи, истребил все его население, пощадив только женщин, детей и тлапалликов, которые побросали оружие и взмолились о пощаде. Люди Длинного Дома умертвили Х'менов, стерли с лица земли павильон и алтарь на печально известном Яйце и возвели по приказу Мерлина на этом месте двадцатифутовый крест, после чего покинули город и теперь спешили навстречу нам.

Еще не успев узнать все это, мы подошли к самому южному из Четырех Городов, к обнесенному мощной стеной Тлакопану, и разбили под стенами его лагерь, дабы иметь возможность основательно приготовиться к осаде. Это произошло как раз вовремя, ибо люди мои уже начинали роптать, недовольные долгим переходом, пустыми желудками и отсутствием возможности встретиться в открытом бою с врагом, на котором можно выместить всю злобу, накопившуюся со времени первого лесного сражения.

Честно говоря, мне кажется, что, когда бы не моя репутация живого бога, люди не пошли бы за мной так далеко – ибо, в конце концов они были всего лишь варварами, которых своей властью я принудил к действиям, совершенно отличным от всего их предыдущего опыта. Опасно исполнять роль повивальной бабки при рождении новой нации.

Тем из нас, кто полагал, что взять Тлакопан будет просто, после первого же штурма всех четырех крепостных стен пришлось расстаться с этой мыслью.

Тогда мы оценили огромную разницу в ведении осадных боев, целиком обусловленную тем, находятся ли в укреплении ацтеки или тлапаллики.

Осажденные подпустили нас близко к стенам (точно так же недавно мы подпускали к валу наш их противников), а затем над крепостной стеной по всей ее длине появились головы тлапалликов, и в воздухе засвистели и зажужжали пущенные из пращи камни! Очень точны были их попадания – и смертоносны.

С моей стороны полегла большая часть первой шеренги, и смертность была высока везде, но наступающее войско все же подкатилось к самым стенам крепости и оказалось под язвящим градом дротиков. Мы попытались поджечь бревна частокола, но безуспешно: промокшее после недавнего трехдневного дождя дерево не занималось. Тогда нам, лишенным какого бы то ни было укрытия, пришлось отступить и предоставить Природе сражаться вместо нас.

Как в большинстве окрестных селений, воду в Тлакопан доставляли по коридору, ограниченному с двух сторон укрепленными земляными валами, который вел от крепостной стены к ближайшей реке. Валы обеспечивали прекрасную защиту от дротиков атлатла, но мало помогали против падающих с неба стрел наших лучников. Беспрерывно осыпая путь к реке дождем стрел и держа под охраной подступы к воде, мы сделали жизнь защитников крепости настолько невыносимой, что наконец нам удалось отогнать от ворот охрану, и захватить земляные валы, полностью отрезав город от источника пресной воды.

Шли дни. Мы знали, что осажденные страдают от жажды, если не от голода. Мы голодали тоже, ибо поблизости нигде не было мест для охоты и рыбалки, и нам приходилось жить впроголодь на одном зерне, которое доставляли разведчики из уцелевших окрестных деревень.