Повелитель железа

Тогда Хаморами что было силы крикнул:

– Довольно колебаний! Убейте Рамашандру, и Шива-Разрушитель помилует вас!

Рамашандра почувствовал, что почва уходит из-под его ног. Часть озверевшей толпы ринулась на него с кулаками.

Желтая полоса вечерней зари закачалась в глазах Рамашандры. "Все погибло!" – подумал он.

И вдруг со стороны Бенгальского залива грянул выстрел. Тяжелый морской снаряд просвистал высоко над толпой и ударился в кирпичный корпус "Реджинальд Симпля". Сноп огня, дыма и каменьев повалил из проломленной крыши. Толпа оцепенела.

– Машина обратного тока прекратила свое действие! – закричал Рамашандра. – Предатель Хаморами обманывал вас! Смерть предателю!!! К оружию! На баррикады!!!

Настроение толпы резко переменилось. Малодушие прошло. Хаморами побледнел.

– Да здравствует Рамашандра! К оружию! Смерть предателю!

Рамашандра схватил Хаморами поперек туловища и щвырнул его, как щенка, в толпу. Только клочья полетели.

А через пять минут на улицах Калькутты уже кипел ожесточенный бой.

Широкая европейская улица в Калькутте. Свист пуль.

Уличный бой.

И среди общего смятения "Акционерное общество по распространению рюмок для еды яиц всмятку" бежало, прячась за выступы домов, в следующем порядке: впереди полковник Хейс в красных носках. За ним Джемс Раунд, держась за печень. И третьим верховный жрец Натеза-Састри, путаясь в пышном одеянии и развеваясь, как знамя…

Королев бросился по лестнице в камеру радиостанции.

Кроме всего прочего, Королев также не плохо знал и технику радиосвязи.

Он быстро надел слуховые трубки и моментально настроил тон тока, как опытный арфист арфу.

Наконец-то Королев дорвался до способа сообщения с "Вечерним пожаром". Но прежде чем послать привет в Москву, Королев вошел в соприкосновение с Калькуттой.

Там было все в порядке. Правительственные войска разбиты. Полковник Хейс бежал. Рамашандра приветствует Королева и целует Шандромуки.

Несколько часов подряд Королев сидел как зачарованный, слушая упоительную музыку революции, эту симфог нию, звучащую на невидимых струнах радиоволн.

Восставшие города переговаривались друг с другом: "Власть в Бомбее перешла в руки пролетариата". "Революционным комитетом Симлы арестован бывший вицекороль Индии".

"Южная эскадра примкнула к революционному пролетариату и под красными флагами идет в Коломбо".

"Революционный комитет города Бенареса сообщает, что сего числа власть в Бенаресе перешла к рабочим".

"По дороге из Калькутты в Мадиапур задержаны трое подозрительных лиц, которые назвали себя членами правления "Акционерного о-ва по распространению рюмок для еды яиц всмятку". Задержанные оказались полковником Хейсом, известным организатором "чудес" в Бенаресе Джемсом Раундом и верховным жрецом Натеза-Састри. Все трое арестованы".

"Да здравствует революция!"

Наслушавшись вдоволь этой музыки мятежа, Королев связался непосредственно с шаболовской радиостанцией.

И в эту ночь редактор "Вечернего пожара" бегал в одном белье по своей комнате, потрясая головокружительным радио, полученным от Королева: "Жив и здоров. В Индии переворот. "Повелитель железа" проинтервьюирован. Имею кучу сенсационного материала. Анонсируйте корреспонденции из "Долины мира".

" Привет ребятам. На днях вылетаю в Москву. Королев".

– Незаменимый парень! Замечательный парень? Я всегда говорил, что он выкинет какой-нибудь трюк! – со слезами на глазах шептал потрясенный редактор, спешно надевая штаны. Он торопился в типографию, чтобы заказать экстренный выпуск "Вечернего пожара".

– Теперь мы удивим своим тиражом весь мир. Боже, за что я так мучительно счастлив!

Утром Москва имела шумный и праздничный вид.

Газетчики шныряли в толпе, выкрикивая звонкими голосами:

– Переворот в Индии!

– Тайна "Повелителя железа" открыта!

– Экстренный выпуск "Вечернего пожара".

– Сенсационное радио Королева!

Толпа осаждала редакцию "Вечернего пожара". Редактор сиял всеми цветами имеющейся в его репертуаре радуги.

А там, далеко, в "Долине мира" сумасшедший профессор, сидя на обломках своей гениальной машины обратного тока, бормотал:

– Розы… Я не вижу роз…

Эпилог

С минуты на минуту редактор «Вечернего пожара» ожидал прибытия Королева. Надо признаться, что вся Москва вполне разделяла его нетерпение.

Редактор сидел у себя в стеклянном ящике и меланхолично рисовал синим карандашом на промокательной бумаге горбоносых индусов.

– Ай да Королев, – бормотал он, – вот это журналист, вот это я понимаю!

Зажмурившись, как кот, он с упоением представлял себе Страстную площадь и мальчишек-газетчиков, выкрикивающих сенсационные заглавия будущих корресподенций Королева.

Вдруг он побледнел и широко раскрытыми остекленевшими глазами, полными тоски и ужаса, уставился на дверь.

В жизни редактора, как и во всякой человеческой жизни, оказывается, были не только розы, но и шипы.

В дверь медлительно вдвигалась рыжая шапка, за нею унылый фиолетовый нос, потом острые колени, громадные башмаки и солдатская шинель.

Это был тот самый провинциальный поэт, который сидел, дожидаясь приема, перед кабинетом редактора "Вечернего пожара" в третьей главе нашего романа.