Повелитель змей

…И случается это в наших землях снова и снова. Номархи Дельты, стремящиеся сохранить власть в своих руках, призвали в свои провинции племена из Ретену — этих ааму, которые некогда служили нашему царю. Они пополнили ряды армий и строят дома для вельмож. Безумцы, сыновья Сета, номархи не понимали, какой опасности подвергают Египет. Скоро ааму привели с собой своих жен и детей и стали обогащаться за счет коренного населения. И вот пришло время, когда их стало множество и они осмеливаются выказывать неповиновение. Они ненавидят египтян и ведут себя так, словно со дня на день станут властителями этой страны…

Выслушав рассказ твоей супруги о том, что случилось с ней в Аварисе, ты, должно быть, понял, что эти ааму желают одного — навязать нам свои обычаи и своего бога. Они успели построить святилища своего бога Сутека, которого они приравнивают к Сету, убийце Осириса. И они без всякого стеснения говорят: если случилось так, что Сет убил своего брата Осириса, чтобы получить власть, то и мы предадим смерти египтян и станем, таким образом, хозяевами этой богатой страны. Есть, правда, и те — они, мне кажется, поумнее первых, — кто намеревается превратить египтян в своих рабов, которые станут работать ради обогащения своих хозяев.

Нашему нынешнему царю, Аи Мернеферэ, удалось объединить под своей властью Черную Землю, пуская в ход убедительные доводы, угрозы, заговоры, а временами и убийства. Ааму при нем стали вести себя еще наглее, потому что именно они помогли его величеству подчинить себе северные номы. И теперь царь боится, как бы они не восстали против него и не изгнали из городов, в которых сильны их общины, египетских наместников и чиновников. Поэтому он оказывает им снисхождение: запрещает египтянам дурно говорить об ааму, запрещает вызывать у ааму недовольство и даже советует сносить их оскорбления. Более того, он считает, что нужно отказаться, если того потребуют ааму, от обычаев наших предков. Теперь ты видишь, в сколь бедственном положении оказалась наша страна. Сейчас она подобна зрелому фрукту, который станет принадлежать тому, кто осмелится протянуть руку и сорвать его.

— Не может быть! — воскликнул Хети, возмущенный тем, что царь и его приближенные так легко подчинились воле захватчиков. — Неужели наша армия так слаба, что мы не можем заставить этих пришлых подчиняться нашим законам?

— Сможем, если властелин дворца в Уасете этого захочет. Но его величество вместе со своими приближенными думают только о том, как бы сохранить это шаткое равновесие, которое позволяет им обогащаться, не вступая в войну. Однако знай, угроза развязывания войны всегда существует. Ааму разрушают основы нашего общества и портят наши нравы, однако пока они не настолько могущественны, чтобы полностью нас поработить. Но мы знаем, что в Ретену, откуда они родом, царская династия собирает под своим скипетром пастушьи племена. Они уже подчинили себе племена земледельцев, живущих в пограничных с Египтом областях на севере и в стране, которую мы называем Хару, а тамошние жители — Сирия. У нас есть все основания опасаться воинственных царей-пастухов, которых мы зовем гиксосами: когда они решат завоевать Египет, живущие на нашей земле ааму примут их сторону и вместе они захватят власть на горе нам, египтянам.

Хентекечу немного помолчал, чтобы дать возможность Хети оценить всю важность услышанного, и продолжил свою мысль: