Повелители драконов. Последняя цитадель. Чудотворцы

Пещера поднималась, спускалась, расширялась и сужалась. Через некоторое время Джоаз заметил признаки ее использования: небольшие каморки, вырубленные в стенах и освещенные канделябрами с высокими флаконами, заполненными светящимся материалом. В двух каморках Джоаз заметил святош – один спал на тростниковой циновке, другой сидел, поджав ноги, и неподвижно смотрел на устройство из скрученных металлических стержней. Он не обратил внимания на проходящего – Джоаз продолжил путь, несколько ободренный этим обстоятельством.

Пещера еще раз спустилась, расширяясь раструбом, и Джоаз внезапно оказался в следующей пещере, настолько огромной, что на какое-то мгновение он испугался – ему показалось, что он вышел под открытое ночное небо. Свод пещеры терялся над мерцанием бесчисленных светильников, костров и тлеющих флаконов. Впереди и слева работали плавильни и кузницы; дальнейшее пространство частично скрывалось за выступом стены. Джоаз заметил многоярусную трубчатую конструкцию – здесь, по всей видимости, была мастерская, так как сооружением сложной конструкции занималось множество святош. Справа громоздились штабелем тюки, тянулись вереницы больших корзин, заполненных неизвестными товарами.

Теперь Джоаз впервые увидел женщин-святош: нет, они не были нимфами или получеловеческими ведьмами народных легенд. Так же, как мужчины, они выглядели бледными и хрупкими, с заостренными, резкими чертами лиц; так же, как мужчин, их прикрывали только спускавшиеся до пояса волосы. Почти никто не разговаривал, никто не смеялся; преобладала скорее атмосфера печальной безмятежности и сосредоточенности. В пещере возникало ощущение древности, постоянного обитания и автоматического соблюдения обычаев. Ее каменный пол отполировали обнаженные ступни бесчисленных ног, стены потемнели от испарений, выделенных множеством поколений.

Никто не обращал внимания на Джоаза. Он медленно прошел вперед, держась в тени, и задержался у штабеля тюков. Справа пещера удалялась в сумрак пространства как неравномерная, непропорционально огромная горизонтальная воронка, телескопически выдвигавшаяся и повторявшаяся за поворотами, постепенно становясь совершенно нереальной в тусклом зареве светильников.

Джоаз обыскивал взглядом непомерную полость пещеры. Где мог находиться арсенал – хранилище оружия, существование которого умирающий святоша подтвердил последним вздохом? Джоаз снова повернулся налево, напрягая зрение, чтобы лучше рассмотреть причудливую многоярусную конструкцию в мастерской, возвышавшуюся метров на пятнадцать над каменным полом. «Странное сооружение!» – думал Джоаз, вытягивая шею. Он не мог распознать характер или назначение этой конструкции. Но все в этой пещере – находившейся так близко к долине Банбеков и в то же время такой далекой – было странным и непривычным. Оружие? Оно могло оказаться где угодно; так или иначе, он не смел продолжать поиски.

Здесь он больше ничего не мог найти, не рискуя быть обнаруженным. Джоаз стал возвращаться тем путем, которым пришел: вверх по тускло освещенному широкому проходу мимо редких боковых каморок, где два святоши оставались в тех позициях, в каких пребывали раньше – один спал, другой сосредоточенно взирал на устройство из скрученного металла. Джоаз шел и шел. Неужели он очутился так далеко? Где была расщелина туннеля, ведущего к его апартаментам? Может быть, он ее уже миновал и ее придется искать? У него панически перехватило дыхание, но он продолжал идти, бдительно вглядываясь в полумрак. Вот она, он не заблудился! Справа открывалась знакомая, успокаивающая страхи расщелина. Джоаз бросился туда и стал подниматься по туннелю длинными размашистыми шагами, как человек, идущий под водой, удерживая над головой светящийся трубчатый флакон.

Перед ним возникло видение: высокая бледная фигура. Джоаз оцепенел. Худощавая фигура надвигалась. Джоаз прижался к стене. Фигура сделала еще несколько шагов и внезапно превратилась в знакомого человека. Это был тот самый молодой святоша, которого Джоаз поручил обрить и похоронить. Святоша встал перед Джоазом, его голубые глаза горели укоризной и презрением: «Отдай мой ошейник».

Джоаз снял золотой ошейник онемевшими пальцами. Святоша взял его, но не поспешил закрепить его на шее. Он взглянул на массу длинных волос, обременявшую голову Джоаза. Скорчив глупую гримасу, Джоаз содрал с себя парик и протянул его святоше. Тот отскочил, словно Джоаз превратился в пещерного гоблина. Протиснувшись мимо – так, чтобы между ним и Джоазом оставался максимальный зазор, возможный в тесном туннеле, святоша быстро удалился вниз по туннелю. Джоаз бросил парик на пол – неряшливую кучку спутанных волос. Повернувшись, он взглянул вослед святоше – бледная фигура уже растворялась в сумраке. Джоаз снова, на этот раз медленно, стал подниматься по туннелю. Вот он – продолговатый прямоугольник света, проход в его мастерскую! Джоаз пролез в отверстие и вернулся в реальный мир. Яростно, изо всех сил, он задвинул отверстие каменным блоком и резко опустил панель, первоначально позволившую ему поймать святошу.