Повелители кладов

"…Легким шагом, стряхнув с себя остатки сна, Паловеччини поднялся на бастион и взглянул в ту сторону, куда ему указывал вестовой. Действительно, на горизонте, будто перетекая с волны на волну, медленно приближаясь к острову, плыл довольно большой флот, общим числом до сорока галер. Паловеччини задумчиво рассматривал корабли, а потом, кликнув вестового, приказал ему принести подзорную трубу.

Вскоре запыхавшийся вестовой протянул начальнику гарнизона медную трубу, прикрытую с двух сторон линзами, и установил специальную треногу, с помощью которой можно было использовать этот редкий для тех времен оптический прибор.

Паловеччини прильнул глазом к окуляру. Рассмотреть на таком расстоянии все в деталях было трудно, но, похоже, его самые худшие опасения оправдывались. Дозорный, который сидел в башне Сан-Сальваторе, поглядывал на своего начальника с нескрываемой тревогой. Однако на лице Паловеччини ничего прочесть было нельзя.

Раньше чем через полчаса галеры подойти к гавани не могли, а потому начальник гарнизона решил проверить боеготовность своих…"

Стоп! А вот это уже настоящая тревога. В соседней комнате скрипнула половица, и Вовка, едва успев закинуть фонарик и книжку под подушку, в какой-то раскоряченной позе застыл под одеялом. Пока мама осторожно открывала дверь и в комнату просачивался свет, Вовка успел вытащить голову из-под одеяла и притвориться спящим. Мама подошла к нему, погладила по головке будто маленького, поправила одеяло и на цыпочках ретировалась. Теперь нужно было лежать и тупо смотреть в стенку — ждать пока родители угомонятся.

Пока за стенкой скрипели пружины раздвигаемого дивана и от тяжелой походки отца позвякивали фужеры в серванте, Вовка щипал себя за руку, чтобы ненароком не задремать. Но сон подкрадывался незаметно, то и дело мягкими лапами нажимая ему на веки. Мысли начали путаться и, не успев осознать, что он уже дремлет, Вовка крепко заснул…

Битва была в полном разгаре, и Вовка только-только сошелся в поединке на ятаганах с коренастым, загорелым дочерна сарацином, как вдруг над ухом героя противно заверещал будильник.

Надо же было случиться такой подлости! Ведь Вовка, после того как случайно грохнул свой предыдущий будильник, специально пошел с мамой в магазин, чтобы выбрать такой, который бы вопил по утрам не так мерзко, как прежний. В конце концов он остановил свой выбор на большом пингвине с циферблатом на пузе. Когда продавщица демонстрировала в магазине звонок, он казался вполне мелодичным. Но теперь он каждое утро врывался в Вовкин сон с каким-то противным скрежетом, сравнимым разве что со звуком бормашины в зубоврачебном кабинете. Вовка не глядя прихлопнул красную шапочку на голове пингвина вниз, и будильник заткнулся. Однако сарацина со своими узкими глазками и тонкими черными усиками, будто позаимствованными у главы семейки Адамс, как не бывало. От сна остались одни воспоминания, и теперь уже не имело смысла пытаться поймать его остатки.

Вовка потянулся, перевернулся на спину и тут вспомнил, что точно так же делал, просыпаясь, герой книги, которой он сейчас зачитывался, — начальник гарнизона Сфорца Паловеччини.

Черт! А фонарик-то он вчера выключил? Надо же — так позорно заснуть! Вовка откинул подушку в сторону и, убедившись, что фонарик выключен, а значит, батарейки не сели, поскорей спрятал его под кровать — сегодня вечером он еще пригодится.