Повелители лошадей (ЛП)

На окраине палаточного городка священник присоединился к генералу Чанару. Военачальник едва заметил, как отставший жрец быстро приблизился к нему. Вместо этого генерал повернулся, чтобы осмотреть расположение своих людей. Десять тысяч всадников уже разбивались на более мелкие группы под руководством «юртчи» —  офицеров, ответственных за разбивку лагеря. Удовлетворенный тем, что о его людях позаботились, Чанар повернулся к тому месту, где Коджа сидел на своей лошади.

— Пойдем со мной. Я должен представить тебя Кахану Ямуну, — приказал Чанар. Он сплюнул на землю, прочистив пыль из горла, затем тронул лошадь вперед. Коджа последовал за ним.

Когда они проезжали мимо юрт, Коджа внимательно их изучал. Круглые палатки были сделаны из толстого войлока, скрепленного в ковры, натянутые на деревянный каркас. Каждый дверной проем был закрыт ковром, который можно было отодвинуть в сторону, чтобы впустить свежий воздух и свет. На самом верху крыши был проем, служащий дымоходом, который обеспечивал и небольшую вентиляцию. Судя по грязному облику, Коджа сомневался, что внутри юрты светло и весело. Когда они проходили мимо одной из юрт, дверь, которой была открыта, Коджа уловил густой запах пота, жира и дыма, исходивший изнутри.

Небольшой отряд всадников, грубоватого вида мужчин с кожей цвета сливочного масла, приблизился к священнику и генералу. Всадники были одеты в одинаковые черные мантии и остроконечные, отороченные мехом шапки, увенчанные длинными красными кистями. У каждого мужчины на боку висела изогнутая сабля. — Кахан Ямун послал этих людей сопроводить доблестного Чанара Онг Кхо в дом кахана. Он просит Чанара разделить с ним выпивку, — сказал ведущий всадник, когда мужчины приблизились. Говоря это, мужчина с любопытством разглядывал Коджу.

Чанар кивнул в знак согласия, затем указал на священника. — Скажи кахану, что я привез посла Хазарии из Семфара. По команде ведущего всадника один из сопровождающих ускакал с сообщением.

Группа продолжила путь в молчании. Пока они ехали, женщины застенчиво выглядывали из-за пологов юрт, а грязные босоногие дети отваживались — выйти посмотреть на проезжающего мимо незнакомца. Всадники объехали костры, на которых булькали котелки, наполняя воздух сильным запахом вареной баранины.

Вскоре они добрались до частокола из простых деревянных кольев. Забор был пяти футов высотой и окружал основание невысокого холма, стоявшего вдоль реки. За оградой Коджа увидел пять больших юрт, больше, чем все, мимо которых он проходил. Самая большая юрта, темно-черная, занимала вершину холма. Остальные, сгрудившиеся вокруг нее, были поменьше и посыпаны белой меловой пудрой. Примитивные фигурки образовывали некую ленту вокруг верха каждой юрты.

— Я пришел повидаться с Ямуном Каханом, моим андой, — официально объявил генерал Чанар охраннику в черной мантии у входа. Коджа отметил любопытную фразу, использованную Чанаром, которая, по-видимому, обозначала некую тесную связь между генералом и каханом.

Стражник поспешно отодвинул в сторону простые ворота и пропустил всадников. Слуги в серых одеждах выбежали вперед и придержали лошадей, пока Чанар и Коджа спешивались. Генерал тщательно поправил свои доспехи, одергивая края пропитанной жиром и потом шелковой нижней рубашки. Удовлетворенный, Чанар повернулся к священнику и решительно заявил: — Ты останешься здесь, пока я не пошлю за тобой. Он резко повернулся и зашагал вверх по небольшому холму к большой центральной юрте.

Внезапно оказавшийся в затруднительном положении, Коджа неловко замер. Люди из вооруженного эскорта стояли неподалеку, сбившись в небольшие кучки, и разговаривали между собой. Время от времени, возможно, побуждаемый словом или мыслью, один из охранников внезапно бросал взгляд в сторону Коджи, некоторое время смотрел сквозь прищуренные веки, а затем так же внезапно возвращался к разговору.

Священник постоял, затем присел на корточки, затем снова встал. Никто не предпринял никаких попыток заговорить с ним или оказать ему гостеприимство, подобающее послу. Коджа вряд ли был удивлен, учитывая то, что он увидел, было варварством Туйганов. И все же он надеялся на лучшее.

Какое-то время Коджа довольствовался изучением мужчин из своего эскорта. Возможно, они были молодыми людьми, но их лица были так сильно обветрены, что определить их действительный возраст было невозможно. Длинные, тонкие усы были излюбленным стилем среди этих воинов. У них не было бород, и несколько мужчин, выглядевших старше, давным-давно приложились ножами к своим щекам, оставив на них такие сильные шрамы, что их бороды не могли расти. Большинство из них заплетали волосы в длинные косы, которые свисали перед ушами. В этом не было ничего необычного, но то, как они брили макушки своих голов, было весьма характерно.

После того, как священник прождал час или больше, наступили сумерки.