Повелители мечей

— Значит, вы тоже стали суеверными, — прошептал Корум. -Ах, что делают с нами мабдены!

Надраг начал смеяться, закашлялся, и кровь потекла у него изо рта по подбородку. Когда Корум вытер ему лицо, он тихо произнес:

— Они сильнее нас, вадаг. Они принесли с собой тьму, посеяли ужас. Они отравили ядом красоту и обрекли правду на погибель. Весь мир принадлежит мабденам. Древние расы не имеют права продолжать свое существование. Природа нас ненавидит! Мы должны погибнуть! Корум вздохнул.

— Это твое собственное мнение, или ты повторяешь слова своих повелителей?

— Это — реальность!

— Ты говорил, мабдены считали Гал последним вадагским замком..

— Да. Но я чувствовал, что он не последний. И сказал об этом.

— Мабдены отправились на его поиски?

— Конечно. Корум схватил раненого за плечо.

— Куда? Надраг улыбнулся.

— Куда? — переспросил он. — Естественно, на запад! Корум побежал к своему коню.

— Подожди! — хриплым голосом закричал вслед ему надраг. — Ради всего святого, убей меня, вадаг! Я не хочу мучаться!

— Я не умею убивать, — ответил Корум, вскакивая в седло.

— А ты научись! Обязательно научись! Молодой принц не слышал последних слов умирающего. Исступленно погоняя коня, Корум скакал на запад.

Глава 5 ПРЕПОДАННЫЙ УРОК

Огонь бушевал, уничтожая остроконечные башенки замка Эрорн. Шумел прибой, словно сражаясь со смертельным врагом; завывал ветер в бессильной ярости; пенистые гребешки волн изо всех сил тянулись вверх, пытаясь затушить всепожирающее пламя.

Замок Эрорн задрожал, рушась, а чернобородые мабдены смеялись, глядя на обломки, подсчитывая награбленное добро, бросая триумфальные взгляды на трупы, еще не успевшие окоченеть.

Это были трупы вадагов.

Четыре женских и семь мужских.

Стоя на горной тропинке, ведущей в Броггфитус, Корум видел отсветы пожара на окровавленных лицах, которые он так хорошо знал: принца Клонски, его отца;

Калаталарны, его матери; Илястру и Фолинры, его сестер-близняшек; принца Ранана, его дяди; Сертреды, его двоюродной сестры И пятерых слуг — его дальних родственников.

Три раза Корум пересчитал трупы, и на смену холодному отчаянию, которое он испытывал, пришла ненависть.

Три раза Корум пересчитал трупы, а затем взглянул на пирующих мясников-победителей, и его лицо по праву можно было назвать лицом шефанго.

Совсем недавно молодой принц познал печаль и страх. Сейчас он познал ненависть.

Две недели скакал Корум, почти не останавливаясь, надеясь опередить денледисси и предупредить свою семью о грозящей опасности. Он опоздал всего на несколько часов.

Высокомерие варваров, рожденное невежеством, восторжествовало над высокомерием вадагов, рожденным мудростью. Именно так, видимо, рассуждал отец Корума, принц Клонски, когда ему проломили череп украденным у него же боевым топором. Но в данный момент Коруму было не до философии.

Желтые глаза его потемнели от гнева. Сжав в руке древко копья, он пришпорил усталого коня и поскакал по освещенной пожаром тропинке к денледисси.

Они сидели в повозке, переливая сладкое вадагское вино в свои мехи. Шум прибоя, завывание ветра позволили Коруму приблизиться к мабденам незамеченным.

Наконечник копья пробил грудь ближайшему воину, и тот закричал страшным голосом.

Корум научился убивать.

Быстро вытащив копье из трупа, он пронзил горло второго мабдена, резко закрутив древко вправо.

Корум научился быть жестоким.

Один из денледисси поднял лук, натянул тетиву, и Корум бросил свое грозное оружие, пробившее бронзовую нагрудную пластину и впившееся в сердце.

Корум вытащил второе копье.

Красный конь, загнанный в бешеной скачке, с трудом повиновался поводьям.

Мабдены на других повозках, погоняя лошадей, спешили к тому месту, где бился Принц в Алой Мантии.

Стрела просвистела над его ухом, и он поразил еще одного лучника в левый глаз, едва успев выхватить копье, чтобы отразить удар мечом.

Повозки неслись с сумасшедшей скоростью, отбрасывая причудливые тени. В первой из них во весь рост стоял денледисси, которого Корум сразу узнал.

Предводитель мабденов смеялся, вертел над головой огромным бронзовым топором и громко кричал:

— Клянусь Собакой! Неужели этот вадаг умеет драться не хуже мабденов?

Слишком поздно, друг мой! Ты — последний вадаг на этой земле!

Серые глаза Гландит-а-Края злобно сверкали, желтые зубы осклабились в недоброй усмешке.

Корум кинул копье.

Бронзовый топор свистнул в воздухе, отбивая его в сторону. Впряженные в повозку лошади ни на секунду не замедлили бег.

Корум выхватил свой боевой топор, и в это время колени его коня подкосились и он свалился замертво.

Едва успев вытащить ноги из стремян, Корум в отчаянном прыжке бросился в сторону, уворачиваясь от стремительно надвигающейся на него повозки. Он попытался нанести удар Гландит-а-Краю, но промахнулся, и боевой топор с силой опустился на железное колесо. От шока руки Корума онемели. Чей-то меч плашмя ударил его по шлему. Копье на излете попало ему а плечо. Оглушенный, он свалился лицом в грязь, Корум научился хитрости.