Повелители Небес

— Это причинит им зло? — спросила Рвиан.

Наши губы соприкоснулись.

— Думаю, нет.

— Но может? Или это отвратит наших друзей от желания строить новый мир?

Я отодвинулся от Рвиан и отстранил ее волосы, чтобы лучше видеть ее лицо. Я посмотрел в зеленые глаза своей возлюбленной. Слепые глаза! Но уверенность, которую я видел в них, не оставила мне выбора. Я кивнул и произнес:

— Может.

— И сможет ли состояться наш новый мир, если они отвернутся от него? — спросила она. — Сумеем ли мы что-нибудь изменить?

Что я мог ответить ей?

— Думаю, что нет, — ответил я. — Думаю, что мир останется тем же самым. Люди как воевали, так и будут воевать.

— Тогда держи слово, которое ты дал Беллеку, — сказала она. — Ради высших целей. Я не спрашиваю, что сказал тебе Властитель драконов, но не говори ничего Урту и Тездалу.

Я спросил:

— А разве это честно?

Меня поразило то, как точно она скопировала мою манеру говорить.

— Люди как воевали, так и будут воевать, — передразнила меня Рвиан и улыбнулась. — Давиот, Давиот. Отойдем в сторонку, и пусть кровь льется рекой? Будем сидеть и ничего не делать, успокаивая свою совесть, раздумывая, какое решение правильное, а какое неправильное? Избрать ли нам тот путь или этот? Или, может быть, все-таки решимся вступить на тот, который открылся перед нами? Ты считаешь, что наши планы ошибочны?

Я покачал головой. Испытывая приятное удивление, я коснулся губами ее груди.

Рвиан приподнялась, желая говорить серьезно, и «посмотрела» мне прямо в глаза. Она сказала:

— Тогда, если мы поступим иначе, не сделаем того, что считаем правильным, получится, что мы совершим ошибку, так?

Я ответил:

— Да.

Я чувствовал себя смертельно усталым и в то же время возбужденным. Я ужасно хотел Рвиан, но и спать мне хотелось не меньше. Я чувствовал себя виноватым, а она утешала меня, убеждая, что это не так. Ее вера оставалась непоколебимой, а меня терзали сомнения.

Я сказал Рвиан то же самое, что и раньше Беллеку:

— Я не скажу им.

Глава 35

Зима все еще сжимала горы Тартара в своих объятиях, когда мы начали готовиться к своему полету на юг.

Беллек, собиравшийся лететь вместе с Уртом на Катанрии, снабдил нас меховыми одеждами, столь необходимыми в холодном воздухе, и мы воссели на наших скакунов. Оказавшись на своем месте на спине Дебуры, я ощутил прилив эмоций. Кровь моя взыграла, во мне проснулся инстинкт охотника. Я уже перестал быть самим собой, слившись в одно целое со своим драконом: чувство, знакомое лишь Властителям. Я посмотрел туда, где восседала на Анриёль Рвиан, на лице которой отразилось выражение восторга, точно такого же, какой охватил и меня. Никогда раньше не видел я такого количества драконов, собранных вместе. Не нашлось ни уступа, ни крыши, ни башни, на которых бы не сидело животное, а в небе под тяжелыми снеговыми тучами не умолкало биение крыльев все новых и новых драконов, слетавшихся со всего Тартара.

Беллек, точно какой-то древний полководец, поднял руку, давая знак войскам приготовиться.

Прежде чем она опустилась, самцы начали взлетать, и я почувствовал своей кожей, как они жаждали битвы. Дебура развернула свои великолепные крылья, и мы взмыли в небо. Мой радостный крик утонул в кличах драконов.

Самые высокие пики — ничто для нас, наше место — там, где над облаками сияет солнце, там, куда и птицы не дерзают подняться, там, под безбрежной голубизной, покрывающей весь мир, — безраздельные владения драконов. Машут крылья, и далеко внизу проплывают острые Драконьи Зубы, которые сменяются болотистыми долинами Ур-Дарбека. Утро уступало место дню, когда кольцом охватывавшие Требизар горы стали неуклонно приближаться.

Беспокойство мое возросло: не опоздали ли мы? Весна там уже вступила в свои права, и я сказал себе, что все равно день Эннаса еще не наступил.

Урожаи созревали в полях под нами, мирно паслись на свежей травке коровы. Я думал о том, как волшебное искусство, которым владели дикие Измененные, сумело преобразить эту заброшенную пустошь в благодатный край, где всем достает места. Так, наверное, думали простые жители этой страны, но оставалась Алланин и ее присные, рвавшиеся бросить этот миролюбивый народ через Сламмеркин и ввергнуть его в кровопролитную войну. И вместе с тем, не обращайся мы, Истинные, так скверно с Измененными, они не пошли бы воевать.

Тут воспоминание о Пеле и Мэрке пронеслось у меня в мозгу, подтверждая еще раз мою уверенность в том, что понимание возможно, что Истинные и Измененные могут жить вместе.

Но не все так просто. Чтобы достигнуть этого, нам придется преподать им урок. Не в первый раз уже пришло ко мне сомнение в правильности нашего решения. Не выступаем ли мы против естественного порядка вещей, составляющего основу взаимоотношений общества, где всегда были господа и слуги, друзья и враги? Я отогнал от себя эту мысль. Пути назад уже не существовало, построить лучшее общество можно, только разрушив старый порядок.