Повелители Новостей

– Вот же болтливая кобыла, – с досадой произнес он. – Я ведь предупреждал, чтобы держала рот на замке… – Он снова надел очки. – Что ж, молодые люди, стало быть, вы предлагаете за это незаконное деяние две цены?

– Две цены, – решительно кивнула Алена. – Коллега, не дергайся, пожалуйста, я тебе потом всё компенсирую.

Башнин, раскрывший было рот, снова его захлопнул.

– Итак, маэстро?

– Вы должны отдавать себе отчет в том, что первое, что он сделает, когда получит свободу, – это попытается уничтожить вас и меня. И, скорее всего, вот этого молодого человека тоже.

– Он никому не причинит вреда. Это я беру на себя.

– Что ж. – Мастер размышлял еще несколько мгновений, но лютая алчность все же пересилила. Он вышел в переднюю, отстегнул Сергеева от кольца и за поводок потянул его за собой. – Пойдем со мной, Паша. Видит Архитектор, я не хотел, чтобы тебя сажали на цепь, но теперь грех этим не воспользоваться.

Через арочную колоннаду мэтр привел Сергеева и следовавших за ними по пятам адептов ордена Повелителей Новостей в другое помещение, размерами не уступавшее предыдущему. Только оно, в отличие от предыдущего, было практически голым – лишь грубый камень стен, пылающие по углам бронзовые жаровни, металлический стол с инструментами пыточного вида и цельное каменное ложе, словно выраставшее из пола.

Не дожидаясь приказа госпожи, Сергеев сел на ложе и принялся расстегивать рубашку. Но на сей раз Алена не проронила ни слова.

Когда раб полностью обнажился, маг прихватил его запястья и лодыжки кожаными ремнями, растянув пациента на ложе распятым, словно на андреевском кресте в горизонтальной проекции.

– А теперь попрошу вас выйти, молодые люди, – распорядился мастер. – Вы видите, что всё без обмана. Но в процессе ритуала я использую такие сущности, которые очень недружелюбно относятся к посторонним. Поэтому…

– Конечно, мэтр. – Алена склонилась над обнаженным Сергеевым, распростертым на хирургическом столе, и положила руку на его солидное мужское достоинство. – Помни об уговоре, Сергеев.

– Да, госпожа.

– И не называй меня больше «госпожа». – Она поиграла пальчиками. – Ты на некоторое время свободный человек и станешь теперь подчиняться моим приказам не как раб, но как равноправный участник нашей аферы.

– Да, госпо… Да. – Он лукаво посмотрел на нее, и она ощутила, как шевелится придавленный ее ладошкой член. – Могу я тогда называть вас «подруга» или, учитывая разницу в возрасте, «девочка моя»?

– Можешь, – непринужденно согласилась госпожа Эбола, начиная слегка массировать затвердевающего строптивца в кулаке. – Только учти: счетчик включен, и за каждую «девочку» тебе потом придется расплачиваться собственной шкурой.

– Хорошо, партнер. Могу я называть вас «партнер»?

– Ты всегда был беспричинно дерзок, но это никогда не приносило тебе пользы. И во имя Альмонсина-Метатрона, не пытайся бежать, это бессмысленно. Когда тебя поймают в этот раз – заметь, не «если», а «когда», – тебя законопатят в пустыню Негев в услужение к престарелому педику-постнику. Это я тебе обещаю клятвенно – а ты знаешь, что я обещаний на ветер не бросаю.

Массаж члена постепенно ускорялся.

– Да, партнер. – Сергеев наконец утратил насмешливую надменность и начал захлебываться воздухом.

– Что касается благ, которые ты получишь, если будешь послушен без ошейника, то мы обсуждали это неоднократно, но я на всякий случай повторю еще раз. – Эбола с наслаждением манипулировала тугим и горячим джойстиком, горделиво поднявшим свою блестящую головку. – Люди – существа несовершенные, поэтому правильные вещи нужно проговаривать снова и снова, – она криво усмехнулась. – Значит, я верну тебе свою благосклонность в постели. Это раз. В те ночи, которые ты будешь проводить вне моей постели, я перестану приковывать тебя к дверям. Это два. Я снижу максимальное наказание до десяти хлыстов. И вот что я еще подумала… – Она в задумчивости прикусила нижнюю губку, на мгновение сбившись с ритма. – Я клятвенно обещаю, что твой исправительный срок будет серьезно сокращен.

– С пожизненного лет до сорока? – саркастически ухмыльнулся Сергеев. Даже адское возбуждение не могло сбить его с толку. – Это чрезвычайно соблазнительное предложение, от которого я просто не в силах отказаться.

– Брось, Сергеев! – Алена помолчала, до боли кусая губы. Конечно, между ними уже давно все было договорено на случай форс-мажора, если ей по какой-либо причине придется спустить раба-мага с поводка. И все-таки она ощущала страх и неуверенность. У него были довольно весомые причины ненавидеть ее, и никто не мог сказать с уверенностью, как именно поступит освобожденный маг – не превратит ли он ее первым делом в собачью какашку или бомжиху с Ярославского вокзала? – В общем, так… – Она словно с головой кинулась в омут. – Я клянусь на мече, что приложу все усилия, чтобы тебя выпустили в шестьдесят пять. Ты крепкий мужчина, и в этом возрасте у тебя будет еще достаточно времени, чтобы успеть насладиться утраченными радостями жизни.