Повелители Новостей

– Мы выражаем самый решительный протест руководству ордена Повелителей Новостей, – медленно и веско говорил мастер-джедай Гаумата Топильцын, расставив ноги и заложив руки за спину. Было в его стойке что-то гламурнацистское. – Все мы знаем, сколь важна, опасна и почетна ваша священная миссия, однако уничтожение такого количества невинных людей ради эффектного репортажа совершенно недопустимо. Ну сотня, ну пусть даже другая – но двести семьдесят четыре трупа!.. – Он внушительно покачал налысо обритой головой. – Это непростительный удар по кормовой базе высших демонов. А самое главное, городу причинены серьезные разрушения, которые не скроешь так просто, как пару сотен погибших. Вы представляете хотя бы, во что обойдется Людям в Черном заглаживание в общественном сознании данного прискорбного инцидента?..

Алена осторожно покрутила запястьями. Заломленные за спину руки в наручниках жгло огнем. В любовных играх она обычно использовала мягкие, бархатистые, розового цвета. Скорее бы высокопоставленные шишки заканчивали свои разборки и начинали выпускать ей кишки. Или, может быть, ей позволят погибнуть на ристалище с плазменной плетью в руке, как и подобает истинному воину ордена Повелителей Новостей?..

Нет, мало шансов. Микроскопически мало. Значит, кишки.

Она осторожно ощупывала за спиной кончики пальцев. Черт. Истинно что черт. Повредила третий ноготь за один день. Да что же за черная полоса такая…

– Орден Повелителей Новостей приносит глубочайшие извинения Архимэрии, Людям в Черном и ордену джедаев, – произнес Палсарыч. – Мы безусловно примем участие в ликвидации последствий необдуманных действий нашего адепта, в том числе и финансовое. Также мы проведем доскональное внутреннее расследование и накажем адепта Эболу в соответствии с тяжестью содеянного и согласуясь с уставом нашего ордена.

– Извинения будут переданы, – надменно кивнул мастер Гаумата. – Однако порекомендую вам не задерживаться с тем, чтобы подтвердить их лично. И есть еще один аспект произошедшего инцидента… В данном деле затронута честь нескольких высших демонов, которые жаждут неукоснительной сатисфакции.

– Не станете же вы, мэтр, выступать еще и от имени высших демонов? – Магистр чуть прищурился. – Астральные сущности пусть обращаются с претензиями к нашему владыке. За проступки раба, как известно, отвечает хозяин. Негоже духовным креатурам становиться на одну доску со смертными, это омерзительно мелко.

– Если вы ставите вопрос так, мэтр, то я умолкаю, – с полупоклоном отозвался Топильцын. – Мне казалось, что этот вопрос нам лучше решить на своем уровне без лишнего шума. Но раз вы предпочитаете вмешать в конфликт своего владыку, что ж, сие ваше право.

Нигредо безмолвно вернул мастеру-джедаю полупоклон.

Переминаясь с ноги на ногу, Эбола звякнула цепью, один конец которой был приделан к ее строгому ошейнику, а второй – намотан на кулак джедайского магистра. Интересно, подумала Алена, когда из нее начнут заживо вытаскивать кишки, она закричит или сумеет сдержаться? Савик Шустер, он же адепт Мистиф Уицраор, в свое время не сумел, но из его медицинской карты девушка знала, что у него был слишком высокий болевой порог. Вообще непонятно, как его взяли в орден с таким болевым порогом. Скорее бы уже начинали экзекуцию, а то у нее страшно затекли руки и безумно хочется спать. Глазницы прямо пылают, словно в них снова насыпали васаби-порошка. Порошка, да. Кокаинчику бы…

Между тем мастер Гаумата все болботал и болботал, время от времени садистски потягивая цепь. Совести нет.

Наконец нравоучительное болботание завершилось передачей свободного конца цепи в руки мастера Нигредо, после чего Топильцын откланялся.

Палсарыч поднял голову и в упор посмотрел на Алену.

– Я думал, этот зануда никогда не уйдет, – сухо проронил он.

Нергалыч отстегнул ошейник и пихнул непонимающе уставившуюся на магистра Эболу в бок:

– Ну, чего встала, вирго Люцифера?! Пулей в монтажную, дура!..

Алена летела в монтажную, как безумная весенняя муха, с трудом осознавая, что ей, кажется, предоставили шанс, потому что никак нельзя бросать такой шикарный репортаж. А поскольку соавтор репортажа уже мертв, только она способна правильно его смонтировать и озвучить, поведав о том, чему сама была свидетелем.

Через полчаса после того, как репортаж был смонтирован и передан по инстанциям, Нигредо появился в аппаратной, где Алена смолила одну за другой тонкие сигареты «Давидофф Слимз Голд». Прислонился плечом к дверному косяку, устало прикрыл глаза. Все-таки у него очень нервная служба. А ведь он аскет, ему сигарет нельзя…

Впрочем, ему небось и трахаться нельзя, а поди ж ты. Откуда что берется.

Эбола молча смотрела на него, машинально считая секунды. Две, три, четыре… Умеет профессионально тянуть жилы, гад. Непрофессионалов в орден не берут.

– Пойдем со мной, девочка, – безо всяких эмоций проговорил наконец Палсарыч. – Владыка желает тебя видеть.

– Мою голову на блюде? – уточнила Алена, яростно втаптывая окурок в пепельницу.

– Целиком. Тебя целиком. Без блюда. Он хочет горячо поблагодарить тебя за эффектную работу.