Теряя остатки терпения, устало ответила:
– Это будет зависеть от моего настроения: возможно, я изобью тебя, полежишь недельку в больнице, поумнеешь; возможно, я снова потащу тебя домой, а может, просто плюну, и ничего не буду делать. Тебе решать, но не советую испытывать мое терпение, я говорю серьезно. А теперь марш домой! Живо!
Наташа скрылась в подъезде, старая обшарпанная дверь со скрипом вернулась на свое место. Марина уже хотела было идти обратно, но, видя, что я не двигаюсь с места, тоже замерла. Ещё минуту спустя в окне на 3 этаже загорелся свет. Из форточки на улицу высунулась голова женщины.
– Зоя, ещё раз спасибо тебе, дорогая!
– Да не за что, Вера Николаевна. – Крикнула я в ответ и, с трудом преодолев сильнейшую жалость к этой доброй женщине. Трудно не жалеть хорошего человека, которому собственное дитя с остервенением треплет нервы. Не буду заводить детей, никогда! Потом, повернувшись к Марине, сказала. – Вот теперь я спокойна. Идем?
– Конечно.
Вдвоем мы неспешно брели по ночному городку. Днем он напоминал картинку, за то ночью всегда вылезала оборотная сторона, которую все знали, но упорно старались делать вид, что не замечают.
Улицы были пусты, за то дворы и детские площадки полны подвыпившей молодежи, которые без дела шатались по темным закуткам.
– Мы ждали, пока Наташа войдет в квартиру, она, что могла убежать? – спросила Маринка, передернув плечами.
– Именно, у меня уже было такое, поэтому пришлось удостовериться. Бедная её мать, эта женщина была моей первой учительницей в школе, она не заслужила такой дочери. – С горечью отозвалась, а потом добавила. – Прости, что и тебе пришлось в этом поучаствовать.
– Ничего, я вижу, что это твоя жизнь, подружка.
Возвращаясь на дискотеку, всю дорогу обе молчали.
Маринка, похоже, «переваривала» произошедшее. Я же чувствовала себя «не в своей тарелке», так как самые обычные действия сейчас казались какими-то сверхъестественными в глазах подруги. Это было похоже…, но то, будто смотрела на себя в зеркало. И почему-то увиденное не вызвало в душе ни гордости, ни удовлетворения. Только пустоту от того, на сколько все это показалось бессмысленным.
Мысли тут же поползли в другую сторону, а это могло закончиться окончательно испорченным настроением. Поэтому, приказав себе прекратить, повела подругу ближе к вертушкам. Слишком громкая музыка быстро выбила из головы все невеселые думы, и вскоре мы снова улыбались.
Дискотека подходила к концу. Маринка теперь уже не обращала внимания на косые взгляды в её сторону и танцевала. Наблюдая за ней со стороны, я отошла к Сашке. Очень хотелось поинтересоваться, правильно ли заметила на счет его симпатии.
Марина танцевала, радуясь, что пока все тихо, и ничего больше не происходит.
Да, она определенно иначе представляла себе эти каникулы. Что тут скажешь.
Оставалось только принимать, все как есть, или ехать домой. А возвращаться к размеренной привычной жизни хотелось все меньше и меньше. Нынешняя Зоя оказалась на столько интересной, что прощались даже ее минутные вспышки ярости. Все-таки они всегда были по делу, не просто так. Подруга и раньше была максималисткой, вечно готова выступать за правду, однако, раньше она не делала это так открыто.
– Ну-ка отойди!
– Что?
Марина уставилась на подошедшую к ней девушку. Витая в собственных раздумьях, она и не заметила, как та появилась.
Под толстым слоем неумело наложенной косметики было невозможно разобрать ее возраст, но лицо, явно, не выражало дружелюбия, и даже тяжелый аромат каких-то дешевых духов не мог перебить непереносимый запах спиртного и сигарет.
– Ты стоишь на моем месте. – Толкнув Марину в плечо, бросила незнакомка.
– А тут разве написано, что оно твое, – парировала девушка, чувствуя, как сердце начинает колотиться как сумасшедшее.
– Закрой рот и вали отсюда!
– А если нет? – Съязвила Марина, с трудом превозмогая внутреннюю дрожь и по-прежнему смотря в глаза подошедшей. Пусть, она не Зоя, пусть не умеет драться, но слушать какую-то пьяную шваль уж точно не станет.
– Да я сейчас разукрашу твое личико!
– Да что ты говоришь.
– Соплячка, ты не знаешь, с кем ты связалась…
Она не договорила, так как на её плечо опустилась крепкая рука.
Обернувшись, она чуть не прикусила язык, завидев мою весьма разозленную персону, и по прищуренным глазам уже поняла, что делает что-то не то. Ох, как не то.
По прикалываться над Сашкой мне так и не удалось.
Как только заметила, что Маринка уже не одна, двинулась в ее сторону.
Надо было поспешить, пока Светка не испугала подругу до обморока. Каково же было мое удивление, когда прислушалась и обнаружила нехилый отпор.
Вот это да, наш цветочек может кого-то послать! Я точно сплю сегодня!
– Свет, есть проблемы? Ты что-то сказала моей подруге?
– Твоей… кому, Зоя?
– Ты правильно поняла, и если что-то сказала, то лучше извинись, пока я не узнала, что именно.
Света растерянно посмотрела на Марину, потом снова на меня, наконец, понимая, что я не шучу, и, протянув руку, произнесла:
– Извини, я не знала. Все Зоины друзья – мои друзья. Света.