Повелители стихий

– Ты права! Это случится, но не с нами. И не сегодня. – Фостер, казалось, не слышала его и все рвалась в проход, ее плечи вздымались от истерических рыданий. – Фостер! Мы не разобьемся. Пока есть воздух на борту! – Понимая, что она его не слышит, он схватил ее за плечи и сердито стряхнул. – Фостер! Слушай меня. Мы можем это исправить. Воздух может исправить!

Фостер подняла на него остекленевший взгляд. Мертвенно-бледная, она выглядела почти прозрачной.

– Мы умрем, – сорвалось с ее дрожащих губ.

– Нет! Ты сама сказала, что умеешь летать! Мы умеем летать! Очнись, черт возьми! Ты должна мне помочь! – Он снова потряс ее за плечи, так что голова ее нелепо качнулась, а волосы взметнулись рыжим облаком.

Она нахмурилась, и ее остекленевший взгляд прояснился. И вслед за этим хмурое выражение лица сменилось улыбкой облегчения.

– Воздух! Мы можем управлять воздухом! И мы можем летать!

Фостер

– Вставай! – Фостер схватила Тейта за руки и, спотыкаясь, потянула его за собой в проход между рядами. – Делай, как я. – Она широко расставила ноги, упираясь в ряды кресел по обе стороны, и проследила за тем, как Тейт повторяет ее движения.

– Сядьте! – Фостер с трудом узнала голос стюардессы, прорвавшийся сквозь сдавленные рыдания. – И пристегнитесь ремнями!

Взгляд Фостер затуманился от слез, когда она, вытянув шею, обернулась и увидела бедняжку, крепко вцепившуюся в руку сослуживицы.

– Прошу, Господи! Пожалуйста!

Последние крики предназначались не ей, но Фостер почувствовала, как они впиваются в сердце, превращаясь в шестьдесят восемь причин добиться успеха. Именно это число она видела на табло в самолете. Шестьдесят восемь мест занято. Шестьдесят восемь душ на борту, включая ее собственную.

Самолет снова дернулся вниз, и Фостер схватилась за плечи Тейта, чтобы не упасть. Наверное, в такие моменты жизнь проносится перед глазами, но Фостер не видела ее конца. Она видела этих людей. Шестьдесят семь человек. Но она могла все изменить. Она обладала такой властью. И никто не должен умереть сегодня.

Сделав глубокий вдох, она скользнула руками по плечам Тейта и сцепила пальцы у него на загривке. Она сморгнула и усилием воли остановила слезы, пока самолет трясло и мотало, как игрушку с игрушечными пассажирами на борту.

– Эй, – прошептала она, приподнимаясь на цыпочки и прижимаясь лбом ко лбу Тейта. Внутри у нее все сжалось, а мышцы ног напряглись в попытке удержать равновесие. – Как ты смотришь на то, чтобы спасти несколько жизней?

Руки Тейта пробежались по ее волосам и легли на поясницу.

– Думаю, для этого мы и рождены.

Вопли и рыдания прокатились по рядам, отражаясь от стен и проникая в самое нутро Фостер.

– Мы должны успокоиться, – прошептал Тейт, притянув ее к себе так, что его дыхание просочилось между ее губ. – Будь спокойна.

Фостер проглотила застрявший в горле крик и закрыла глаза, сосредоточившись на ровном биении пульса Тейта под ее ладонями. Он задавал медленный, сонный ритм мелодии, и Фостер начала напевать первые несколько строчек сильной, проникновенной песни.

Фостер почувствовала, как его лоб приподнялся, когда Тейт с улыбкой подхватил мелодию, и его баритон завибрировал в ее пальцах.

Это новый рассвет, это новый день, это новая жизнь для меня, ооооо.

Фостер сделала глубокий вдох, и приступ паники отступил, когда она сглотнула.

И я чувствую себя хорошо.

– Фостер, смотри!

Она распахнула веки. У девушки перехватило дыхание, когда она, проследив за взглядом Тейта, увидела мерцающие воздушные потоки. Не волны ужаса, выплескивающиеся из открытых ртов пассажиров, а течения снаружи стремительно снижающегося самолета.

– Мы можем видеть их сквозь самолет.

Вцепившись в сиденье Тейта, Фостер опустилась на колени и протянула руку к одному из скрученных, шипастых потоков сливового цвета. Боль хлестнула ее по пальцам, и она отдернула руку. Кровь сочилась из рассеченных кончиков пальцев.

– Они обезумели. Они в ярости.

У Тейта побелели костяшки пальцев, когда он уперся ладонями в багажные полки, чтобы удержаться в самолете, рывками несущемуся навстречу земле.

– Вместе! И на этот раз не останавливаться. Фостер, мы можем это сделать.

Их взгляды встретились, и его голубые глаза стали для Фостер якорем спасения, когда они запели вместе.

Да, это новый рассвет, это новый день, это новая жизнь для меня, ооооо…

И я чувствую себя хорошо.

Гром гремел вокруг них, вторя грохоту тромбонов, который так отчетливо звучал в ее голове, и ветер насвистывал за бортом в такт сладостным завываниям скрипок. Фостер нерешительно потянулась к пурпурным потокам воздуха, кружившим у ее ног. Те ощетинились, и она отдернула руку, прежде чем они нанесли удар.

Они с Тейтом пели, и Фостер изливала всю себя в этой джазовой мелодии.

Она чувствовала, что у ее истории будет не такой финал.