Повелители волков

— Как так случилось, что тебя оставили в Гелоне?

— Все из-за моей доверчивости… — Нефела тяжело вздохнула. — Эргастериах Гераклед пообещал взять меня в свою повозку. Я собрала вещи и украшения и как последняя дура прождала его до самого вечера. Но он так и не появился. Мне бы уйти с последними повозками, хоть пешком, но я решила дожидаться Геракледа до последнего. И дождалась — на следующее утро в город ворвались конники персов. Хорошо, у меня хватило ума не идти домой, а спрятаться в твоей мастерской, в яме для глины. Она была влажной, и когда персы зажгли крышу эргастерия, я вымазалась глиной с ног до головы, поэтому и не получила ожогов. Потом персы ушли, а я стала дожидаться… неизвестно чего. Я боялась, Аккас! Я не знала, куда мне идти. Потом у меня начала появляться навязчивая мысль, что ты приедешь в Гелон и спасешь меня. Я понимала, что это невозможно, тем не менее все думала, думала… и ты появился!

— Не осуждай так сильно Геракледа. По натуре он неплохой человек. И конечно же взял бы тебя на свою повозку. Но вот жена его, Меланта, сущая мегера. Уверен, что это ее козни.

Нефела задумчиво кивнула, бросила взгляд на свое грязное платье — и зарделась от стыда, насколько это было возможно определить под слоем сажи на ее некогда круглых щечках.

— О боги, на кого я похожа?! Мне срочно необходимо помыться и переодеться!

— По дороге найдем ручей, там и приведешь себя в порядок.

— Нет! — отрезала Нефела. — Я лучше умру, но в таком виде больше не покажусь ни тебе, ни людям.

— Ну что же, коли так — действуй. В мастерской есть большой чан с водой, надеюсь, он не пуст. Правда, вода в нем застоялась…

— Вода есть вода! — ответила Нефела и исчезла в лабиринте развалин.

Похоже, она стала ориентироваться в строениях эргастерия Геракледа не хуже, чем Аккас…

Ждать пришлось долго. Аккас совсем измаялся, с тревогой прислушиваясь и оглядываясь по сторонам. Неровен час, нагрянут какие-нибудь нехорошие людишки, а он здесь один, даже его волк неизвестно где; они уже давно не виделись.

Свое появление Нефела обставила с театральным эффектом. Едва из-за туч показался краешек солнца, в черном дверном проеме, на фоне сгоревших построек, возникло разноцветное сияние; Аккас даже зажмурился. Изрядно исхудавшее личико Нефелы с помощью различных мазей, красок и притираний стало свежим и почти обычных размеров, а ее одежда знатной скифянки, очень удобная в путешествиях, была вообще выше всяких похвал.

На Нефеле была надета курточка из темно-красной шерсти, расшитая серебряной нитью, и длинная юбка из зеленой материи, под которой угадывались узкие шаровары, удобные для верховой езды. По низу юбки шел узор, напоминающий гребни волн, она была подпоясана узким кожаным ремешком с серебряным набором, на котором с одной стороны висела фляга для воды, а с другой — нож. Сапожки Нефелы были с низкими голенищами — чисто скифские, так же, как и накидка, крепившаяся на высоком головном уборе цилиндрической формы.

— Как ты сумела все это сберечь?! — удивленно спросил Аккас. — Ты стала еще краше!

— Ну уж… краше. Льстец. А у тебя есть вторая лошадь?

— Увы… — ответил Аккас. — Доберемся как-нибудь на одной. Это все твои вещи? — спросил он, указывая на шкатулку, которая Нефела держала в руках.

— Что ты, конечно, нет! — ответила гетера; но тут в ее кудрявую головку заглянула здравая мысль, и она с тяжким вздохом сказала: — Я заберу с собой только украшения. Иначе твой конь просто не потянет мой багаж, не говоря уже о нас двоих.

Аккас улыбнулся, подсадил ее на лошадь, и они поехали по направлению к главным воротам. Он был вдвойне рад — что осталось в целости и сохранности его оружие, а также деньги, спрятанные в надежном тайнике, и что он нашел Нефелу; вернее — спас ее от верной смерти.

Когда гелоны и будины уходили из города, Аккас не мог взять с собой свои очень ценные мечи, иначе это открыло бы всем, что он не тот человек, за кого себя выдает. Вазописец прихватил с собой лишь небольшой кошелек с деньгами (хотя зачем они ему в дикой степи, Аккас и сам объяснить не мог), немного одежды и добрый лук — уж он-то ни у кого не мог вызвать подозрений; все мужчины Гелона были охотниками.

Выехав за ворота, Аккас остановил лошадь и обернулся. При всем том, в Гелоне прошли его лучшие годы, и легкая печаль охватила душу вазописца. Наверное, такие же чувства испытывала и Нефела. Она смотрела на разоренный город, и в ее больших красивых глазах блестели слезы. Тяжело вздохнув, Аккас тронул поводья, и лошадка тихо поплелась по изрядно заросшей травой дороге. Гелон был мертв, наверное, больше он никогда не возродится, и в нем нечего было делать…