Повелительница бурь

Даг вытянул здоровую руку и ощупал ножные кандалы. Если такое слабое существо смогло справиться с кандалами на руках, то теперь он сам сможет избавиться от того, что осталось из его оков. Пальцы его ощупали неровный каменный пол. Все, что ему надо, – это какой-нибудь острый осколок, нечто такое, чем можно победить ржавый металл. Конечно, чтобы добиться желаемого, потребуется немало времени, но зато, в конце концов, он сможет вновь обрести свободу. Выбравшись из мерзкой норы, в которую его заточили, он дождется ночи и раздобудет себе какое-нибудь оружие, которое без размышлений пустит в ход, если его обнаружат. К тому же он отлично умеет прятаться и маскироваться: ему будет не так уж сложно проскользнуть за частокол, ограждающий поселение, расположившееся на холме над речкой. Правда, пробираясь сюда, он думал точно так же и хвастливо заявил своим товарищам, что легко сможет выяснить число защитников и вернется обратно к стоящему у берега драккару еще до рассвета; однако ему не повезло, и он оказался зажат между возвращающимся отрядом под командой самого главы клана и деревянной стеной укрепления.

Даг сражался отчаянно, но ни один человек не способен устоять сразу против десятерых бойцов. Одному из них удалось повредить ему правую руку; после этого остальные окружили его и свалили на землю. Раненого и избитого, его бросили заживо гнить в этой дыре, и если бы не помощь феи, он скорее всего был бы уже мертв.

Горячая волна гнева захлестнула викинга. Он заставит этого ирландского владыку заплатить за то, что тот обрек его на такую постыдную смерть. Как только ему удастся выбраться, он найдет своих товарищей и вместе они сожгут это поселение, а все жители будут преданы мечу.

Но что, если фея тоже погибнет в пламени, как и обычные смертные? Жаль будет потерять такое неземное существо, выказавшее ему свою доброту.

Даг покачал головой, пытаясь привести мысли в порядок. Что же такое с ним происходит и почему его так заботит судьба какой-то феи? То, что она предуготовила для него самого, было куда страшнее смерти. Она собиралась похитить его дух, заключить его в своем тайном царстве, где нет движения времени, обречь на вечное скитание в темной подземной бездне. Если она вернется, ему останется только прикинуться бесчувственным и надеяться, что таким образом он сможет избежать ее чар. Пока же он должен сделать все возможное, чтобы освободиться от оков.

Сердце Фионы замирало, когда она спускалась по каменным ступеням в темноту. Сущим безумием с ее стороны было пробраться сюда среди бела дня; даже сейчас она не была уверена, что ее никто не заметил. Не следовало ей так быстро повторять свой поход к пленному, но образ распростертого на каменном иолу викинга не выходил у нее из головы. Ей необходимо было убедиться, что он все еще жив.

Легкий царапающий звук заставил девушку замереть на месте; сердце ее отчаянно забилось. Что, если викинг уже сам освободился из оков? Хватит ли у нее сил встретиться с ним лицом к лицу тогда, когда он не связан и готов ко всему?

Фиона прислушалась, но звук больше не повторялся.

Она снова двинулась вперед; пламя заколыхалось, по стенам заметались тени. Девушка подняла факел выше, и тогда осветилось громадное тело викинга, неподвижно распростертое у стены.

Уронив на пол принесенные с кухни припасы, Фиона быстро воткнула факел в отверстие на стене, а затем, встав на колени, трясущимися руками тронула лицо узника. Он был жив и дышал глубоко и ровно.

Только теперь Фиона смогла наконец перевести дух. Все еще подрагивающими пальцами она ощупала раненую руку викинга и убедилась, что опухоль заметно спала. Девушка облегченно вздохнула. Первая ее попытка выступить в качестве целительницы, к счастью, удалась.

Только бы викинг хоть ненадолго пришел в себя: вероятно, приправленное снадобьями вино слишком сильно подействовало на него, ведь он был еще так слаб.

Взглянув на лицо варвара, Фиона вновь испытала непреодолимое желание дотронуться до него. Пальцы ее словно сами собой скользнули по его щеке, убрали прядь волос, упавшую ему на глаза. Потом она придвинулась ближе… и тут же сморщила нос от отвращения: после двух дней, проведенных в беспамятстве, варвар отнюдь не благоухал. Если она собирается отдаться ему, то должна сначала что-то сделать с ним, например, раздеть, а потом обмыть его тело, да не класть обратно все на ту же грязную солому, иначе все ее труды пропадут даром.

Девушка быстро сбросила с плеч старенькую накидку, которая отлично могла послужить в качестве еще одного одеяла. Поднявшись, она глубоко вздохнула, потом наклонилась, захватила обеими руками ноги викинга и отвела их от стены настолько, насколько это позволяли цепи, а затем, выпрямившись, перевела дух. Боже, как же он тяжел!

Отдохнув пару секунд, Фиона принялась отбрасывать ногой полусгнившую солому, на которой лежал раненый. Разложив накидку вдоль стены, она тщательно расправила ее под неподатливым тяжелым телом.