Повелительница грозы

Танька замерла, перестав вырываться из его хватки. Ирка рассказывала: млекопитающее – так Айт обозвал Андрея, в школе, когда они в волейбол играли! Насмерть! Но ведь Ирку-то Айт спас! И ее, Таньку, потому что Ирка попросила! А если дело как раз в ней?

– Многие умрут, если змея не поймаем, а вы все детством маетесь: не могу, не хочу, не получается, – встряхивая Таньку за плечо, зло бросил Вук. – Я даже решил, что вы нас обмануть хотите, поддельное гадание устроить!

– Поддельное… – не зная, что отвечать на его догадку, только и смогла растерянно повторить она.

– Ну да, когда вы на громовницах гадать решили, – Вук поглядел на ее непонимающую физиономию и недоверчиво усмехнулся в ответ: – Эх, ведьмы, вы что же – громовницы на Сретенье льете, а кто им силу дает, и знать не знаете? Так змей же! Громовницы из змеева мира, от Водного Змея силу берут! Они против хозяина ни за что не обернутся, чужим глазам его дела не откроют – вот я и решил, что вы специально громовницу взяли, чтоб гадание не вышло!

– А как же у Ирки получилось? Да еще так… – растерянно спросила Танька, вспоминая нарисованную воском на воде картинку с самыми мелкими деталями.

– А вот этого я уж не знаю, коза! – развеселился Вук и наконец выпустил Таньку.

– Будете еще руки распускать, остерегитесь, мне спать с утра хочется! – потирая локоть, буркнул ему вслед Богдан, но богатырь только отмахнулся.

– Он тебя здухачем не видел, его не было, когда мы на Хортице дрались, – пробормотала Танька. Мысли ее лихорадочно крутились. Громовница наполнена силой змея, значит, она и впрямь никак не могла обернуться против источника своей мощи, как робленная ведьма не может направить против своей рожденной хозяйки взятую у нее же силу! Громовница должна была просто сгореть у Ирки в руке… Да еще и по подруге навернуть могла! – с ужасом поняла Танька. Но гадание, тем не менее, состоялось – четкое и ясное, каким никогда не бывает обычное гадание на воске. Значит… или Ирка невесть каким способом отменила в тот миг все законы колдовства, или… Или змей сам хотел, чтоб она знала, где он. И что делает – убивает Андрея.

Не замечая дороги, Танька добралась до калитки Иркиного дома и… с размаху врезалась в спину Федора Алексеевича.

Богатыри столпились у калитки – молча, неподвижно застыв у входа и пялясь в одну точку. Стараясь посмотреть поверх их плеч, Богдан чуть не завис в воздухе, будто его способности здухача, воина сновидений, проявились в обычном дневном теле.

– Так… Что еще? – ожидая недоброго, протянула Танька и попыталась раздвинуть богатырей плечом. Но это оказалось примерно так же легко, как отодвинуть скалу. – Богдан, что там? – Но тот не реагировал. – Меня никто не слышит? Ладно…

Танька злилась на всю богатырскую компанию – во-первых, приперлись, во-вторых, как смел Вук, «качок» неандертальский, догадаться, что их дурят с гаданием? Злилась на себя – каждую свободную минуту тратить на изучение ведьмовста и не знать про громовницу! Злилась на змея – летает тут, понимаешь, а если это и правда Айт, то нет ему прощения! Злилась на Андрея – нечего лазить где ни попадя в неподходящее время, вот и не будут тебя кусать! Злилась на Ирку – она что, не могла раньше со своими парнями разобраться? Но больше всего злилась на Богдана! В конце концов, когда у тебя есть постоянный парень, ты всегда твердо знаешь, кто виноват! Даже если на первый взгляд он и ни при чем.

Танька вытащила из кармана шарик разрыв-травы… крепко стиснула его в кулаке, помяла и кинула себе под ноги.

– Ба-бах! – Шарахнувший прямо за спинами взрыв заставил богатырей чуть ли не выпрыгнуть из калитки, стремительно развернуться и застыть, прикрывая друг друга с боков и выставив мечи. Впереди всех замер Богдан.

– Надо же, услышали! Вот не знала, что разрыв-трава еще и уши хорошо прочищает, – пропела Танька и, мило улыбаясь, двинулась к калитке, ладонью отталкивая обнаженные клинки – будто отмахиваясь от надоедливых комаров. Шагнула во двор… И поняла, почему богатыри враз окаменели. Она окаменела сама.

Посреди двора, неловко переминаясь под тяжестью здоровенного ведра с водой и смущенно поглядывая на Таньку из-под падающих на лицо золотых прядей, стояла совершенно ненормальная девчонка. Конечно, ненормальная, ни одна нормальная, во-первых, не напялила бы на себя такие жуткие юбку и кофту, во-вторых, не довела бы свои волосы до состояния клубка шерсти, размотанного обожравшимся валерьянки котом, и в-третьих, в такой юбке и при таких волосах не смогла бы остаться такой невероятно красивой!

– А… А я у Ирочкиной бабушки пристройку снимаю! – вдруг выпалила девчонка, по каким-то признакам, видимо, по выражению лица опознав в Таньке главную. – Только… – она переложила ведро из одной руки в другую. От тяжести хрупкую фигурку повело в сторону, – только Ирочка говорила, что у них тут совсем нет мужчин! – тихонько пролепетала она.

– Как это – нету? – вдруг хрипло выдохнул богатырь Еруслан Змиуланович.

– Очень даже есть! – выкрикнул Федор.

И пригнувшись, как быки в атаку, оба ринулись к девушке…