Повелительница грозы

– Мря-я-я! – неодобрительно поводя носом, кот обнюхал Иркины пальцы. Похоже, именно ее он винил в своем отсутствии во время ужина на законном месте – под столом.

– То тебя богатыри не устраивают… – почесывая кота между ушей, проворчала Ирка. – Неужели боишься, что и впрямь косточку для поиска змея из тебя вытянут?

Блаженно жмурясь и прижимаясь лобастой башкой к Иркиной ладони, кот небрежно дернул лапой, давая понять, что богатыри – существа слишком ничтожные, чтобы он обращал на них внимание.

– То ты Дине гадости мяучишь, – продолжала тихонько выговаривать Ирка.

Кот вдруг круто развернулся под ласкающей ладонью, по-верблюжьи выгнул спину, растянул темные губы, обнажая мелкие острые зубешки в недобром оскале, и злобно зашипел в сторону кухни.

– Ну-ну… – опешила Ирка. – Чего ты? Вот уж кто точно таких нервов не стоит, так это Дина!

Кот иронически скосил на Ирку круглый мерцающий глаз, передернулся всей шкурой и наконец соблаговолил вспрыгнуть к ней на руки.

– Имеется в виду, что мне дозволено отнести Ваше Величество в постель баиньки? – хмыкнула Ирка, прижимая к себе горячее мохнатое тело, и скользнула мимо кухонной двери.

Парочка уже не целовалась – теперь Еруслан и Дина стояли, просто держась за руки.

– Федьку жаль, – поднимаясь по лестнице, шепнула Ирка коту в оттопыренное треугольное ухо. – Кто-то должен ему сказать, что он в полном пролете, чтоб зря не мучился. Только чур – не я! – Губы Ирки вдруг растянулись в усмешке. – Ха, так ведь Богдан, получается, тоже в пролете! Знаешь, кот, а может, у них с Танькой все еще и наладится!

Ирка прикрыла за собой дверь и сгрузила кота на кровать.

– Будем надеяться, Дина с Ерусланом просидят на кухне достаточно, чтоб духовку выключить! – Ирка широко, по-собачьи, зевнула – а кто ее видит? – и нагнулась подобрать упавшее на пол одеяло.

– Береги свой сон… – неслышно, словно ветер вздохнул, прошелестело над ухом.

Ирка замерла с одеялом в руках и вопросительно поглядела на оккупировавшего подушку кота. Тот ответил ей совершенно невозмутимым взглядом круглых желтых глаз. Она пожала плечами и перевела взгляд на зеркала, в которых уже не отражались ни квартира Андрея, ни подходы к ней. Зеркала были темны и равнодушны и, как положено, отражали Иркину комнату – громаду шкафа, закрытую дверь, тьму по углам…

Она пожала плечами.

– А нельзя высказаться яснее? – ехидно бросила она в пространство. – Это в смысле, спи крепче или, наоборот, не спи вообще?

Кот тихонько мявкнул, явно не одобряя ее легкомыслия.

Отражение в зеркале вдруг вздрогнуло и пошло рябью. Ирка посмотрела внимательнее и увидела в нем, как и положено, себя. Только что-то в этом отражении было неправильное… Она всмотрелась пристальнее – и вдруг поняла! Настоящая Ирка чуть не вплотную приблизила лицо к стеклу… А Ирка-отражение стояла боком возле своей кровати, будто зеркало висело далеко от нее. Она в стекле двигалась, разбирала постель, говорила с котом…

Тьма возле двери дрогнула. Медленно, рывками, будто пробиваясь сквозь штукатурку, от стены отделилась блеклая фигура. И широкое лезвие меча обрушилось на голову той Ирки, что была отражением.

Настоящая стремительно обернулась. Тьма в углу дрогнула… И белое лицо с пустыми неподвижными глазами словно отделилось от стены. В падающем из окна лунном свете сверкнуло широкое лезвие меча.

Одеяло в руках у Ирки взметнулось, накрывая клинок. Она даже попыталась закрутить меч и дернуть, как в кино… Лезвие распороло одеяло на две половины. Поток лежалого пуха, перемешанного с жестким пером, хлынул на пол. С тем же неподвижным, ничего не выражающим лицом убийца шагнул к Ирке, вновь занося клинок. Девчонка шарахнулась назад и упала на кровать – льдистым прочерком лезвие взметнулось над ней.

– Федька, ты что? – истошно заорала она, перекатываясь по кровати.

Богатырский клинок разрубил матрас, мученически кракнуло старое ДСП. Без всякого гнева Федька дернул меч, высвобождая завязшее лезвие. Кровать заскрипела и вздыбилась слоистым изломом дерева. Ирка успела вскочить.

– Если ты на почве Дины с ума сошел, я тут при чем? – завопила она.

Федька на мгновение замер, переведя на нее пустые, как у куклы, глаза. Бледные губы – а ведь Федор обычно румяный! – едва заметно шевельнулись, выталкивая свистящий шепот:

– Тварь. Ты заплатишь.

– Не поняла? – не сводя глаз с поблескивающего в лунном свете клинка, возмутилась Ирка. – Я вроде бы в последнее время ничего не покупала? И вообще, что за наезды! Я хортицкая ведьма – для тебя почти начальство!

Ирка схватила подушку и насадила ее прямо на острие меча. Небрежное движение запястьем – и вспоротая подушка сползла с клинка, оставляя реющие в воздухе желтоватые хлопья синтепона. Ирка вслепую схватила с кровати еще что-то мягкое…

– Мря-я-я! – Растопырив лапы, брошенный сильной рукой кот пронесся над дернувшимся лезвием меча, приземлился Федьке на физиономию – и вцепился в нее всеми когтями!